Действительно. В зал пошел грозного вида мужчина в костюме и хмуро оглядев зал, остановил взгляд на мне. И взгляд этот не предвещал ничего хорошего.
– Надеюсь, я доживу до завтра, – буркнул я, вставая и убирая руки за голову.
– Обязательно, – рассмеялась девушка. – У меня на тебя большие планы.
Что ж, могло быть и хуже, подумал я, глядя на приближающегося мужчину. За ним в кафе вошли бандиты один другого колоритнее. Серьезный отряд они, конечно отправили.
– С вами все в порядке, госпожа? – спросил он глухо, даже не посмотрев на меня.
– В полном! – ответила девушка. – Просто решила немного прогуляться, а вот этот молодой человек составил мне компанию.
Тяжелый взгляд, который мог придавить и динозавра, оказался на мне.
– Ваш отец беспокоится, – продолжил тем не менее мужчина. – Мне донесли, что вас похитили.
– О! Не в коем случае, – кажется, ситуация забавляла ее. – На меня напали какие-то оборванцы, а вот этот молодой человек спас меня от них.
– Эти оборванцы должны были доставить вас домой…
– Откуда я могла это знать? Они ничего не говорили, просто выскочили, попытались сунуть меня в машину. Меня! Принцессу организации! Представляешь?
Мужчина еще сильнее нахмурился. Ее слова явно не совпадали с тем, что сказали ему до этого.
– А этот парень самоотверженно спас меня, раскидав их как жалких шавок.
Во взгляде проснулся интерес, и мужчина просканировал меня сверху вниз. Скажу я вам, это было не очень приятно.
– Поэтому я предложила стать ему своим телохранителем и он с радостью согласился!
– Вот как, – мужчина продолжал изучать меня, разве что обнюхал.
– Поэтому он едет с нами, я должна рассказать обо всем папе, – она встала из-за стола и направилась на выход.
– Как скажете, госпожа, – низко поклонился мужчина, а когда выпрямился, обернулся ко мне.
– Шагай за госпожой.
Я покорно последовал в свое новое будущее. Которое, в принципе, началось не так уж плохо.
Глава 6
В древнем поместье, несущим дух корейских традиций, было тихо. Но это не та безмятежная тишина, что царила здесь обычно, нет. Сейчас это было похоже на ту тишину, которая царит на кладбище. Тревожная, напряженная. Здесь словно замерла жизнь и только в главном доме можно услышать хоть какие-то звуки речи. Но речь эта не предвещала ничего хорошего.
– Наш клан является одним из древнейших в Чосоне, – говорил пожилой, но высокий и статный мужчина. Голос у него был мощным, хорошо поставленным. – Как и у каждого древнего клана, у нас есть строгий кодекс. Одно из правил этого кодекса запрещает покидать территорию клана без одобрения всем, включая слуг и их детей. Наказание - изгнание.
Перед ним в нижайшем поклоне сидел мужчина, над которым и вершиться суд.
– Прежде всего это сделано для безопасности тех, кто задумал прогулять по районам простолюдинов, – он посмотрел на немногочисленных присутствующих, и остановил взгляд на том, кто стал виновником этого суда. Дочери боевого слуги - сейчас она сидела в коляске и безжизненными глазами смотрела на происходящее. Она была еще совсем ребенком, но уже пережила то, чего никто бы не пожелала врагу: ей отрубили руки, раздробили ноги и выбили все зубы, и это не считая других множественных переломов. Когда ее нашли, она была уже присмерти. Но благодаря усилиям клана ее удалось спасти. Но стоило ли?
– За многочисленные заслуги твоей семьи клан не будет накладывать на тебя расходы за лечение дочери и снимать печать, – продолжил седовласый мужчина, переведя взгляд обратно на слугу. – Сегодня твой последний расчет и по истечению недели твоя семья будет обязана покинуть территорию клана.
– Да, господин, – сдавленно произнес слуга, не поднимая головы от пола.
– Ты хорошо служил, но кодекс есть кодекс. Прощай.
Седовласый янбан развернулся и пошел на выход. За ним потянулась его свита и свидетели. Все старались не смотреть на так и не поднявшегося мужчину. Изгнание такого славного человека всегда удар по клану, который, за последнее время и так пережил немало сложных времен. Но принципиальность и твердость - это то, что и делает их высшим кланом.
В комнате осталась лишь семья слуги в полном составе: три сына, две дочери и жена и отец, который встал только тогда, когда закрылась дверь.
Повисло тягостное молчание. Женщины едва сдерживали слезы, мужчины и мальчики опустили головы.