Если ты уже читал предыдущую историю обо мне, то наверняка помнишь, что целых два месяца я провёл в театре и, между прочим, не просто так болтался без дела, а играл в двух спектаклях[2]. Один из них был детским, в нём я был сурикатом Тимоном, героем мультфильма «Король Лев». А во втором, взрослом, мне досталась роль кота-хулигана. И, как сказал мой хозяин, Александр Петрович, она будто создана для меня, поскольку я такой по своей натуре. Но я с ним не согласен. Я очень даже интеллигентный и воспитанный кот. Ну да, согласен, мне везёт на приключения и всякие неприятности. Но от этого я становлюсь только мудрее и приобретаю жизненный опыт. Кстати, мой сценический хозяин по задумке режиссёра был таким же разгильдяем, как и я.
Основная трудность театральной игры заключалась в том, что мне приходилось изображать любовь к человеку, к которому я не испытывал никаких чувств. Но в этом и есть талант актёра: мы должны заставить зрителя поверить. И, судя по аплодисментам, нам это удалось. Если ты ещё не знаком с той историей, обязательно прочитай – не пожалеешь. Приключений в храме искусств у меня было немало. Расскажу вкратце: я стал не просто акотёром, режиссёр даже присвоил мне звание заслуженного. А сколько новых замечательных друзей у меня появилось! Только Хичкок и Тарантино чего стоят. Прямо чувствую, как у тебя разыгрался интерес и захотелось узнать, чем же я занимался два месяца в театре. Так вот, обо всём этом ты прочтёшь на страницах истории под названием «Браво, кот Сократ! Театральные приключения».
После театральной командировки я вернулся в родной очаг важный, словно гусь. Ещё бы, получить заслуженного акотёра – это вам не фунт изюму слопать. Я не ходил, а вышагивал по дому, гордо задрав морду и подняв хвост трубой, всем своим видом говоря: «Перед вами заслуженный работник культуры».
Пуха страшно завидовала мне, но усиленно старалась показать, что это не так. Хитрая рыжая морда, видимо, ещё не забыла, кто спас её из плена птицевода[3]. Запах ревности и зависти я чую за версту, в этих вопросах меня сложно обмануть. Пуха тяжело вздыхала каждый раз, когда наши родственники, сидя за столом на кухне, обсуждали мою великолепную игру. Хорошо, что они не знали о моём проколе во время премьеры, иначе подшучивали бы надо мной до конца жизни. До сих пор не понимаю, как я мог забыть текст! В самом драматическом эпизоде пьесы я должен был сказать «мяу», но не сделал этого, поскольку засмотрелся на зрителей и слова напрочь вылетели из головы.
По возвращении домой какое-то время всё шло замечательно. Родные, долго не видевшие меня, не могли нарадоваться, они холили и лелеяли меня, точно аленький цветочек. Да и я постоянно крутился рядом: слишком уж наскучался за два месяца разлуки. Но, увы, недолго музыка играла. Акотёрская спесь слетела с меня в три счёта. Всему виной, на мой взгляд, совершенно незначительное происшествие. До сих пор не пойму, почему тогда хозяйка так взъелась на меня.
Случилось это в один из дней, когда вся семья разъехалась по своим делам, а мы с Татьяной Михайловной, как обычно, остались на хозяйстве. Пока она занималась домашними делами, я следовал за ней по пятам. Перемыв посуду после завтрака, она направилась в ванную и принялась развешивать белье. Сколько лет живу на этом свете, до сих пор не могу понять: неужели нельзя просто вытащить вещь из машинки и сразу повесить? Так нет же – надо обязательно потрясти ею у меня перед мордой! Потом она принялась жужжать пылесосом, то и дело говоря: «Сократ, сколько же от тебя шерсти. Точно побрею тебя».
Вы заметили? Чуть что – сразу Сократ виноват. Между прочим, я не один в доме живу, от Пухи не меньше шерсти, просто она не так заметна человеческому глазу, как моя.
Как же я обрадовался, когда Татьяна Михайловна наконец выключила пылесос. Глупый кот, я уж понадеялся, что с уборкой покончено. Хм, не тут-то было. Моя неугомонная хозяйка приволокла ведро и швабру и начала драить полы. И чего ей не сидится на месте? Лучше бы книжку почитала. Ей-богу, устал я от этой уборки!
Всё время, пока хозяйка наводила в доме порядок, Пуха пряталась за диваном. Эта трусиха боялась пылесоса так, что начинала дрожать от одного его вида. Когда с делами было покончено, а Татьяна Михайловна направилась на кухню, рыжая морда тут же вылезла из укрытия и устроилась на своём положенном месте, на границе между кухней и прихожей. Хозяйка сварила кофе с пушистой пенкой и устроилась на диване с ноутбуком. Я развалился на тапках и наблюдал, как её пальцы, словно бабочки, порхали по клавиатуре. Не знаю, что она там печатала, но, когда Татьяна Михайловна садилась за компьютер, она пропадала, будто в чёрную дыру проваливалась. Порой мне казалось, случись в этот момент самое сильное землетрясение, она его не почувствует. Хозяйка отпила из чашки и слизала с губы пенку.