Настоящие занятия в воде начались только в мае. И за этот месяц они полностью овладели техникой. Все мальчишки, даже Степа Бараболя, даже самый маленький в отряде Костик Мазурук, умели уже хорошо плавать в комплекте номер один, ныряли на 3 — 4 метра и могли держаться на воде целыми часами.
— А что, — спросил вдруг полковник, — среди вас нет девочек?
Ребята смущенно переглянулись — не такого разговора они ожидали.
— Вот еще, — хмыкнул Пичужкин, — мы им не доверяем, они же хлюпики. А мы все же «Особый морской»…
— Зря вы так о девочках. Вот будет время, расскажу я вам, как одна девочка мальчика спасла.
— Расскажите сейчас.
— Сейчас нельзя, сейчас меня дела ждут, знаете, какое у нас ЧП. Я вот зачем с вами хотел увидеться: ну, во-первых, посмотреть на вас, познакомиться… Какие вы тут все такие отчаянные головы…
«Отчаянные головы» снова переглянулись.
— Во-вторых, — продолжал Радченко, — поблагодарить вас хочу. Сказать: молодцы вы, хлопцы, честное слово, молодцы…
Ну и, в- третьих, — тут полковник сделал многозначительную паузу и хитро посмотрел на притихших сразу ребят, — принял я такое решение: вот вернусь в управление и подпишу-ка я приказ: впредь именовать вас как «Особый морской отряд ЮДП».
— Ура! — повскакали с мест мальчишки.
— Это не за то, что вы мне так понравились, а за дела ваши, за успехи в делах. Рассказали мне, чем вы тут занимаетесь, что придумали, к чему стремитесь… Да и в деле доказали вашу особую хватку.
Полковник помолчал.
— До сегодняшнего дня, дорогие мальчишки, дядя Валя, с вами все в игры играл, конечно, интересные, увлекательные, полезные… Но все равно это было развлечение, забава. А сегодня, сегодня вступил в игру уже не условный противник, а самый настоящий враг. И очень хорошо, ребята, что вы быстро разобрались, где игра кончилась…
Мы, конечно, принимаем меры, разыскиваем и того, кто ушел с пляжа, и того, кто приготовил ему вещи, того, с волосатыми ногами… Но так как никто, кроме вас, не видел этих людей в лицо, я хочу вас сразу предупредить, что в своей работе мы обязательно будем рассчитывать на вашу помощь. Но никаких самостоятельных действий! Ни вместе, ни в отдельности!.. Только внимание, наблюдательность и… дисциплина! Имейте в виду, ребята: те, с кем вы сегодня столкнулись на пляже, они ведь вас тоже запомнили.
Значит, если доведется встретиться — никаких эмоций! Терпение — главное достоинство настоящего пограничника.
Полковник обвел внимательным взглядом отряд и уловил на обветренных, конопатых и курносых мальчишеских физиономиях вдруг возникшую озабоченность, даже деловитость.
— Э, нет, — сказал тогда весело Радченко, — так не пойдет, друзья. Только не считайте, пожалуйста, себя уже мобилизованными. У нас есть кому этим заниматься… А вы занимайтесь своим делом… купайтесь… загорайте… Кино вот, говорят, здесь скоро снимать будут.
— Уже приехали, — торопливо вставил Захар.
— Знаю, — отозвался полковник и почему-то посмотрел на Ромку.
Может, полковник ничего и не имел в виду, однако Марченко покраснел и опустил голову. А вдруг полковнику уже доложили и он теперь знает и про киношные машины и про Оксану?
— Вот-вот, приехали, — продолжал Радченко, — может, еще артистами станете… Как думаешь, Захар?
Лукашкин беспокойно заерзал на месте. Об этом-то откуда знать полковнику?
А Радченко ровным счетом ничего не знал, просто хорошо запомнился ему этот паренек еще с перекрестка, да и имя сразу запомнилось — довольно редкое в наши дни. Но сейчас уже понял полковник, что попал в самую точку, и поспешил перевести разговор.
— Одним словом, занимайтесь своими делами: дома там что… по хозяйству… к тете съездить, к дяде… Отцу в море помочь, да мало ли у вас своих забот! На рыбалку почаще ходите… за крабами… Ах, какие крабы у скал Буштака! Не бывали там?
— Да, — протянул обиженно Костик, — там побываешь… туда же нельзя… запретная зона.
— А уж там, должно быть, крабов! — мечтательно вздохнул Степа Бараболя.
— Знаете что, — весело отозвался полковник, — в я попрошу… Правда… Попрошу, и, может, вам разрешат…
— И к Бакланной скале можно будет сходить? — привстал Леша Лукинский, азартный краболов и искатель рапанов.
— И к Бакланной, — согласился полковник.
— В ночное время? — не верил Лешка. — С фонариком?
Радченко, улыбнувшись, утвердительно кивнул.
Это становилось интересным. Им разрешили бывать там, куда еще вчера не подпустили бы и на километр. Где висят у дорог строгие запрещающие знаки, где маячат на холмах вооруженные подвижные наряды да, вздымая за собой облака пыли, проносятся мощные тягачи и бензовозы.
И мальчишки начинали догадываться почему. Ведь на каждом метре не поставишь часового, каждую тропинку не перегородишь шлагбаумом, да и не каждого остановят запрещающие знаки.
— Вот так, друзья, в эти дни мы разрешим вам бывать почти всюду. Вот, скажем, есть среди вас желающие остаться на ночь или на насколько ночей у Дельфиньего мыса?
«Желающими» оказались все. Потому что все были страстными рыболовами, а о том, как берет рыба у мыса Дельфин, — об этом ходили такие отчаянные слухи, что у любителей волосы вставали дыбом, а ночами снились кошмары.
Но с тех пор, как расположилась там воинская часть, с этих самых пор рыба там зажила вольготной жизнью.
Тут полковник Радченко взглянул на часы и заторопился.
— Все это, ребята, мы продумаем… подготовим… и организуем. По-прежнему старшим для вас остается ваш вожатый. Его приказ — приказ начальника заставы, мой приказ. А вас я попрошу, лейтенант, — повернулся он к вожатому, — разработайте систему взаимосвязи, как быстрее собраться… Как сообщить друг другу, вызвать товарища… Одним словом, связь из любого места… с пляжа… с центра поселка… с Буштака…
— Слушаюсь, — коротко ответил офицер.
— И чтобы каждый, — сказал Радченко мальчикам, — всегда знал, что кто-то из товарищей рядом… Понимаете?… Это не значит, что вы теперь гурьбой должны ходить или гуськом друг за дружкой, но чтобы всегда знали, есть ли кто-нибудь в этот момент рядом. Понятно?
— Понятно!
— И последнее: где вы теперь ни будете находиться… станьте еще чуточку внимательнее, еще чуточку наблюдательнее. И если надо будет, придется, одним словом, туго, не бойтесь позвать на помощь любого взрослого… знакомого, незнакомого… местного жителя, из курортников, из отдыхающих… Вы понимаете? Их, наших врагов, здесь ну двое, ну трое, а наших-то людей ого-го сколько. Ясное дело?
— Ясное дело! — дружно отозвался отряд.
Ромка возвращался домой вместе с Тимкой Коробко.
Неожиданно их нагнали и остановили двое: полный, подвижной человек в больших сандалетах на босу ногу и молодая светловолосая женщина в шапочке ярко-оранжевого цвета.
— Мальчик, — сказала женщина, обращаясь к Ромке, — ты ведь местный?
— Ну, — насторожился мальчик, — а что?
— Да ты не бойся, — вмешался человек в сандалетах, бесцеремонно разглядывая Ромку. — А ведь правда похож, Людочка? — сказал, обращаясь к женщине. — Очень похож.
— Ты плаваешь? Хорошо плаваешь?
— И я плаваю, — вставил заинтересованный Тимка, — брассом еще быстрее, чем он…
Ромка обернулся к товарищу, хотел что-то сказать, но обладатель больших сандалет оценил это по-своему.
— Да не бойся, тебе говорят, — заверил он снова, — ты отвечай спокойно. Мы же тебя не съедим… Очень подходишь ты нам… Мы за тобой от самой заставы наблюдаем…
— Да? — грубо ответил на это мальчик. — Вам больше делать нечего? Идем, Тимка…
— В самом деле, граждане, — галантно раскланялся Тимка, — пока вам, значит, до свиданья!
И, повернувшись, мальчишки решительно зашагали прочь.