– Круто!
– А то! – Дорофеев, довольный, усмехнулся. – Конечно, я сам как бы за нее отвечаю. Должен о ней заботиться, текущий ремонт, профилактика, техосмотры и все такое.
– И сколько тебе твой хозяин платит? – поинтересовался Полундра.
– Достаточно, – уклончиво ответил его бывший командир. – В принципе, на жизнь в Крыму хватает. Даже домик себе ухитрился построить. Не самый шикарный, конечно, но жить можно!
Полундра молча кивнул. Упрямая складка залегла у него между бровями. Старлей сам не знал, почему, но похвальба его бывшего командира и друга очень не нравилась ему.
– Но что же я все о себе да о себе! – широко улыбнувшись, воскликнул Дорофеев, хлопая старого сослуживца по плечу. – Давай рассказывай, где ты, как, что. В звании тебя хоть там, на Северном флоте, повысили?
– Повысили, – нехотя ответил Полундра. – Я теперь старший лейтенант.
– Ну, это серьезно! – Дорофеев рассмеялся.
– Я командир группы боевых пловцов флота, – досадуя, что завел этот разговор, возразил Полундра. – Подчиняюсь непосредственно ГРУ.
– Командир боевых пловцов? – Дорофеев взглянул на своего собеседника заинтересованно. – Кстати! Я же помню, в учебке ты по погружениям был лучшим в группе. Как, сейчас это на Северном флоте востребовано?
– Еще как востребовано! – воскликнул Полундра, оживляясь. – То и дело черту в задницу лезть приходится. Такая служба.
– Опасная?
– Случается…
– У тебя, наверное, рекорд флота по погружениям, – смеясь, предположил Дорофеев. – Или, может быть, мировой рекорд?
Полундра посмотрел на своего собеседника серьезно и даже несколько озадаченно.
– Мирового нет, – ответил он неохотно. – А вот рекорд флота действительно имеется.
– Серьезно? – еще больше воодушевляясь, воскликнул Дорофеев. – Ну так за это надо выпить еще по одной!
Он налил в стаканчик Полундре еще коньяку. Однако Сергей глядел на своего бывшего командира строго и спокойно.
– За свой рекорд я пить не буду! – сказал он твердо. – Это примета скверная, за такое пить.
– Да ладно тебе!.. – воскликнул было Дорофеев, но Полундра смотрел на него сумрачно и серьезно.
– Если хочешь, Алексей, давай выпьем за Российский флот, за Андреевский стяг! – сказал североморец.
– Какой разговор! – весело воскликнул Дорофеев, чокаясь с Полундрой и его женой пластиковым стаканчиком. – Хрен с тобой, если ты такой политически сознательный. – Но, видя, как омрачилось лицо Полундры, тут же добавил: – Российский флот для нас для всех самое святое, самое главное в жизни! Верно, малыш?
Он повернулся к маленькому Андрюшке, сидевшему на высоком «взрослом» стуле и буквально извертевшемуся на месте.
– Мама, я устал, я домой хочу! – сказал ребенок вместо ответа.
Он уже в который раз повторял эту просьбу, на что занятые беседой мужчины совершенно не обращали внимания. Его матери ничего не оставалось, как всякий раз просить маленького Андрюшку помолчать и не мешать взрослым дядям разговаривать. Она предлагала ему то булочку, то мороженое, однако ребенок, едва надкусив, тут же оставлял еду и продолжал капризничать.
– Рекорд флота – это круто, – продолжал Дорофеев, не замечая состояния маленького ребенка. – Водолазы такого уровня, как ты, Серега, повсюду нужны. При желании они всегда могут хорошие деньги заработать.
Дорофеев заметил, как упрямая складка снова залегла меж бровей старлея Павлова при этих его словах, однако продолжал:
– Ты же, Серега, знаешь, что такое Крым. Помнишь, в учебке нам объясняли, чем нашпигованы все вот эти скалы. – Он показал вокруг, на начавшие отливать золотом в лучах заходящего солнца горы из нежно-розового, словно куски свежего мяса, гранита. – Главное – подъехать к нужному человеку, который все ходы и выходы знает. И можно заработать такие деньги, какие тебе на твоем флоте за двадцать лет службы не заработать!
Лицо старлея Павлова во время всей этой тирады оставалось невозмутимо спокойным и твердым.
– Я морской офицер, – сказал он строго. – Я свою службу Родине на левые дела не размениваю. И честь мундира буду беречь от позора.
– Да это все понятно! – с веселым смехом отозвался Дорофеев. – Но ведь одной честью мундира сыт не будешь, правильно? Давай, кстати сказать, за нее выпьем, за честь мундира.
Дорофеев снова налил коньяк в пластиковый стаканчик Полундры, тот поморщился, цинизм его бывшего командира казался ему крайне неприятным. Однако предложенный коньяк североморец выпил.
– Мама, я домой хочу! – тихо проговорил маленький Андрюшка. – Когда мы пойдем домой?