— Чё молчишь, пацан?
— Меня разве не в качестве подарка на день рождения спасли?
— Не в том дело. Если бы мы не потратили на тебя лишнее время, то мне б не пришлось разломать камень. Ты же знаешь сколько он стоит?
Понятия не имею, но вроде как должен. Нужно что-то придумать, чтобы мужик всё разложил по полочкам, иначе мы не найдём общий язык.
— Не знаю, я из города…
— Зараза, ты ж только что сказал, что у тебя нет семьи! Врёшь, а?! — Тихомир подошёл ближе, нахмурив брови.
— Нет, не вру. Я совсем ничего не помню…
— Слыхал про такое. Но, если узнаю, что соврал… мало тебе не покажется! — уточнил мужик.
— А чего ценного в том камне, он же угасал?
— Странно ты говоришь, точно не деревенский. Камень-то наполняемым был, его под солнцами энергией наполнить можно было.
— Теперь я понял. И что я вам должен?
— Тот солнечник стоил примерно двадцать тысяч.
— Это много? — вот я ляпнул.
— Видно сильно тебе по башке прилетело… для нашей деревни очень много. Кто работает столько за два-три месяца не всегда получает. Ну, для некоторых городских это совсем не деньги.
— Да уж, не мало.
— Значит так, если хочешь, чтобы тебя поставили на ноги, то клянись, что отработаешь камень, все лекарства и труд лекарки. Если нет, то просто вышвырнем тебя на улицу. До первой ночи ты не доживёшь!
— Нет-нет! — возмутился я.
— Не хочешь отрабатывать? — ухмыльнулся мужик и засмеялся.
Ох и шуточки у него, улыбка так совсем какая-то неестественная. На его лице словно навсегда застыла серьёзность.
— Я отработаю до последней… монеты. Клянусь! — это справедливо, они же спасли мою жизнь. Так что я готов потрудиться для их пользы.
— Славно! Мне нравится твой ответ. Но не нравится, что тебе придётся валяться здесь ещё… а хрен его знает, долго. Будешь обузой, кто-то из семьи будет тратить на тебя время, а не работу… Хм… это тоже добавлю в твой долг.
— Хорошо. Я всё верну, только вылечите меня.
— Ну, по рукам, — мужик протянул мне мозолистую лапу с грубой кожей, — а, ну да, не можешь…
— Я бы пожал, но сами видите…
— Какой-то ты сильно культурный. Ладно. Сейчас дам лекарства и уйду.
Мужик подошёл к ящику. Достал из него сушёные коричневые травы и пробирку с цветным порошком. Подошёл к ванне заполненной смолой и высыпал в неё порошок. Затем перетёр ладошами траву и ссыпал туда же. После он взял толстую палку и начал мешать густую чёрную массу.
— Ай… Ых… — я вздрагивал всякий раз, когда он меня задевал. Надеюсь, что всё же случайно.
— Терпи, пацан, мужиком станешь. Как звать-то тебя?
— Не помню.
— Уверен, что не помнишь? — он посмотрел на меня с укором и недоверием.
— Кирилл, да меня зовут Кирилл, — для правдоподобия надо вспомнить хоть что-то. А моё настоящее имя вроде как вписывается в их мир.
— Кирилл, значит. А я Тихомир, про детей жена уже рассказала, да?
— Угу, — кивнул я.
— Больше пока тебе знать и не надо. Если выздоровеешь, то узнаешь.
— Если? — это слово, как нож в бок.
— Ну, а ты думал, что всё так просто? — Тихомир нахмурился, — ладно, не боись Зоя хорошая лекарка, ещё до моего рождения всех здесь лечила.
— Это обнадёживает.
— Не переобнадёшься смотри. Всё, бывай, мне на охоту пора.
— Удачи.
— Чтоб больше такого не слышал! — гаркнул он и хлопнул дверью.
А что такого в обычном проявление вежливости? Разве плохо, что я пожелал ему удачи? Наверное, в этом мире культура всё же отличается от той, что сформировалась в нашем. Придётся более осторожно подбирать слова и следить за тем, как бы чего лишнего не ляпнуть.
Например, словосочетание «шведский стол» наверняка они не поймут. К фразе: «Делать из мухи слона», тоже вопросы будут. Разве существуют здесь слоны? Но в существовании мух я не сомневался. Одна назойливая зараза долго лазила по моему лицу, а я не мог её прогнать.
Когда Тихомир ушёл, камень на деревянном потолке погас. Комнату наполнила темнота, мне сразу стало не по себе. Но я понимал, что нахожусь в безопасности. Пусть мозг уже и рисовал картинки того, как из тёмных углов на меня бегут всякие мохнатые и шипастые твари. Успокоиться мне удалось не сразу, но я смог перестать нервничать. Заняться было нечем, я закрыл глаза и попытался заснуть.
* * *
— Так-с как самочувствие? — послышался старческий женский голос.
Я открыл глаза и увидел седоволосую редкозубую бабку. Она стояла совсем рядом, а камень на потолке снова светился. Интересно, он тоже защищает от уродов из жерла? Что же, хорошо если так, правда мне всё равно не нравилось, что он отключался, как только я оставался один.