В итоге из десяти подобных случаев удачно заканчивались два – три, а остальные превращались в иски для больницы и головную боль с сердечными приступами для него самого.
Объяснения и расследования отнимали массу времени и сил.
Холеные адвокаты, с глубокомысленным видом эксперта, скрупулезно записывали каждое слово оправдывающегося врача, прикидывая в уме, сколько ещё можно положить в свой бездонный карман.
Несомненно, Альберт подливал им масло в огонь. В данный момент целых три разбирательства против Мори шли одновременно. Одно, как раз, в связи со спасением в практически безнадежном случае.
Тогда Мори решил попытаться спасти молодого парня с пороком сердца.
Было очевидно, что срок его жизни уже шел на часы, и это была отчаянная попытка продлить этот срок. Мори несколько раз, беседовал с семьей, объясняя все риски, и вроде бы достиг понимания, но после смерти во время операции, все же получил приглашение на разбирательство.
Еще одно объяснение предстояло в связи с вышеупомянутым делом геев.
А третью жалобу написала стажер после провала на практическом экзамене. Она подробно и с фантазией писала о сексуальных домогательствах престарелого профессора. Определенно, адвокатские конторы имели, в лице Мори, источник постоянного дохода. Пора уже комиссионные отчислять!
Тем временем громада маяка осталась позади и холодный осенний ветер, будто вырвавшись на свободу, потянул с берега мелкую волну. Мори почувствовал, как отбойное течение подхватив его тянет в открытое море. Как опытный пловец он не раз попадал в подобные ситуации и знал, что надо спокойно продолжать движение под острым углом к вектору потока. Раньше он не раз успешно выбирался из подобных тягунов. Течение относило его метров на пятьдесят и отпускало из своих цепких объятий.
Вот и сейчас он применил ту же тактику, двигаясь к краю. Тем временем ветер разошелся не на шутку, из-за поднявшихся волн берег был плохо виден, водяная пыль летела в лицо, мешая нормальному дыханию. Несколько раз он глотнул соленой морской водицы и остановился. Повернул обратно и, ориентируясь на затянутый туманом маяк, двинул назад, едва успев удивиться, как же далеко его унесло – маяк уже был на расстоянии не менее трех сотен метров и плохо различался в тумане.
Он пробыл в воде уже около часа, начал уставать и мёрзнуть. Тем не менее, страха он не ощущал. Просто продолжал плыть под углом к течению, в надежде добраться до края. Берег отдалялся всё дальше и дальше и был уже трудно различим в пелене дождя.
Мори понял, что сегодня в больницу он не придёт.
Да и вообще пора заканчивать с работой. Купить дом в пенсионерском посёлке на берегу моря. Плавать каждое утро, гулять с женой по песку, общаться с друзьями. Жить и удивляться каждому дню!
Можно, наконец, заняться живописью. К этому занятию он обнаружил у себя природные способности и даже написал пару картин для салона, которые нравились и ему и гостям.
Хватит с него больничных коридоров, страданий, боли, начальников разного калибра, рвачей-стажеров, и уверенных в себе, адвокатов в безупречных костюмах.
От этих мыслей, Мори стало хорошо на душе. В этом холодном, бушующем море он чувствовал себя комфортно и радостно. Он лег на спину, раскинув руки и ноги, и на секунду закрыл глаза.
В этот день он не пришел ни в больницу, ни на лекцию в университете. Секретарша позвонила жене, та приехав на набережную, обнаружила камри, терпеливо ожидающую хозяина. Спасательные службы, просмотрев записи с камер наблюдения, выяснили, что хозяин тойоты в море вошел, а обратно не вышел. Несмотря на непогоду, подняли вертолет, который кружил над морем до темноты, но никого не обнаружил. Не нашли его ни на завтра ни в последующие дни. Мори исчез в море.
Через месяц, семья продала осиротевшую камри фермеру из пригорода, который отрезал пол- крыши и на это место приварил большой открытый кузов, чтобы возить овощи на ярмарку. Чертовски вместительный пикап получился!
2
Егор проснулся около десяти часов, из-за шума драки больших зеленых попугаев, облюбовавших дерево возле его окна для своих утренних посиделок. Пернатые заливались на все лады, то чирикая, то хрюкая, то посвистывая. Такая симфония могла пробудить кого угодно. Даже дежурного пожарной службы.
Только Марта продолжала безмятежно спать, уютно свернувшись под легким летним одеялом. Её светлые волосы были разбросаны по подушкам, создавая подобие панковского ирокеза.