Дэн рассмеялся.
- Для Бригитты что есть перегрузки, что нет. Ей все нипочем!
- Смотри, - сказал Леонид. - Льдина кончается.
- Да. А впереди красное море… Одна половина красная, другая оранжевая. Вдоль берега золотая кайма…
- Ты не на берег смотри. Видишь, какой пузырь выпирает из моря!
- Разве это пузырь! Это столб поднимается. Красный, раскаленный столб. Куда он прет? Да быстро как!..
- Верхушка рассыпается фейерверком. Дэн, это не столб. Это взрыв.
- В жизни не видал таких длинных взрывов!.. А море стало прозрачным. Видишь? Несколько террасовых этажей, и все обведены золотой каймой по внутреннему контуру.
- Раскаленная бездна… Вот еще одна льдина явилась. Не там - прямо над головой. Как материк… Желтый светящийся материк.
- Справа тоже идет материк. Только черный…
- Наверное, они сейчас столкнутся, Дэн.
- Наверное… Уже почти касаются краями. Ну, кто кого?..
- Никто никого. Черный материк идет повыше, и они сойдутся, как ножницы.
- Да. И разрежут на две половинки вон тот сияющий синий шар.
- Вряд ли… Это, видимо, плазменный шар. Что-нибудь вроде шаровой молнии, величиной с Амальтею… Вот видишь, взорвался.
- Странно как-то взорвался. Просто расплескался синими волнами. А волны, действительно, будто взрываются. Мельтешат синими судорогами… Посмотри-ка, Лео! Я видел, как под черным материком что-то блеснуло, и вот теперь сквозь него растет фиолетовый гриб. Шляпка черная и клубится…
- Это он кажется фиолетовым, потому что сам он красный, но его окружает синяя оболочка. Видишь, она поднимается вверх и оплывает под шляпкой…
- Посмотри на меня. - Дэн рассмеялся. - Я такой же, как ты? Вот потеха!
- Чего веселого? Лицо как апельсин и будто стеклянное… А ниже ты почти совсем прозрачный - просто красный стеклянный скелет!
- Ты выглядишь нисколько не лучше. Вот потеха! И мослы у тебя вперед коленками, словно присел, и руки вперед… Выпрями ноги.
- Нет, не могу.
- И я не могу. Словно присел и не могу разогнуться…
- Руки у тебя очень длинные, Дэн. Они и так длинные, а когда кости - еще длиннее. Опусти их.
- У меня в руках что-то есть, Лео. Я могу это сжимать, но когда сжимаю, мне тяжело и трудней говорить.
- Мне тоже… гораздо трудней. И все вокруг расплывается. Ничего, Дэн, я потерплю. А ты нажимай. У тебя в руках управление катером…
Леонид почувствовал, что погружается в красную мглу. Глубже, глубже и глубже, и красное становится все темнее, темнее, а потом начинается черное, и дышать уже почти невозможно… Но это быстро проходит, и черное раскаляется до жаркой красноты, и снова туда погружаешься, но уже с другой стороны, и так погружаться значительно легче, хотя дышать по-прежнему трудно. Черное несколько раз возвращалось, но уже не такое широкое - просто большими тяжелыми гладкими валунами, и гладко накатывалось, сжимая дыхание…
Потом в ушах прорезался вой. Леонид с огромным трудом приподнял тяжелые веки, и ему показалось, что в сером пространстве туманно светят огни. Надоедливый непрекращающийся вой заставил его прийти в себя окончательно. В рубке светились приборы. На экране переднего обзора судорожно вспыхивали отсветы зеленых зарниц, мельтешили зеленые искры. Катер трясло и подбрасывало, как на ухабах проселочной дороги, руки на подлокотниках ощущали вибрацию, надрывно и жутко выло в ушах, и к вою примешивался отдаленный гул…
В скафандре было до невозможности жарко. Леонид приподнял стекло, но тут же захлопнул - воздух в рубке был удушающе жаркий и с резким, неприятным запахом…
- Дэн! - позвал Леонид.
Ответа не было. Катер трясло и швыряло из стороны в сторону, голова Леонида тряслась в шлеме. Ему стало страшно. Тряска и вой… Но больше его испугало молчание Дэна.
- Дэн!.. Ты меня слышишь?!
Ответа не было. Закованное в скафандр тело пилота покачивалось в кресле, руки лежали на подлокотниках, и Леониду вдруг показалось, что Дэн без сознания. Несмотря на жару в скафандре, Леонида прошиб холодный пот. Что-то нужно было делать… Что-то нужно было делать немедленно!..
На пульте, прямо против левого подлокотника, сияла красная кнопка. Последнее средство… Леонид отстегнул плечевые ремни, потянулся к пульту. До кнопки он дотронуться не успел. Дэн перехватил его руку, резко отшвырнул в сторону и снова вцепился в рукоять управления. Леонид почти без сил откинулся в трясущемся кресле.
- Застегни ремни! - прорычал Дэн.
Леонид застегнул. Катер трясло и швыряло, вой нарастал, гул, жара, перегрузки, вибрация, но с Дэном было все нормально, и Леонид ощутил огромное облегчение.