Мягкие кресла с откидными спинками вполне заменяли постель. Спать, спать, спать!.. После девятой инъекции мы должны проспать не менее восьми часов. За это время под действием препарата «ГДФ-19» организм успеет выработать особый гормон — «инкрет Буриана». Гормон в свою очередь поможет клеткам костного мозга заполнить костные пустоты лимфатической жидкостью. Наши грешные кости станут практически несжимаемыми даже при очень больших давлениях воды в океанских глубинах…
Завтра — один на один с океаном. Обычно в воду выходят группой или хотя бы вдвоем. Мне предстоит идти одному, но я совершенно уверен в себе и спокоен. Наверное, Пашич был тоже уверен в себе… Волков бояться — в лес… Если бы лес! Там проще: «Ау, Пашич! Где ты? Откликнись!» А здесь в ответ — безмолвие глубин… А наверху сейчас свирепствует шторм. Как там у нас на «Таймыре»?..
Спать, немедленно спать! В первую ночь обычно снится что-нибудь забавное. Гигантский кальмар, например…
НАДПИСЬ НА ПОНТОНЕ
Мне снилась музыка. Очнувшись, я открыл глаза, посмотрел на часы. Пора. Болл проснулся раньше и уже был занят работой. Через открытую дверь рубки доносились звуки, которые меня разбудили: гудение, писк и звон весьма разнообразных тембров. Мистер Болл проверял работу электронных блоков «Мурены».
После холодного душа я почувствовал голод. Это хороший признак: гидрофилотация часто приводит к временной потере аппетита.
Мы позавтракали бульоном, в котором плавали размокшие комочки тертого рыбьего мяса. Десертным блюдом служил ароматный сладкий напиток — какая-то фантастическая смесь жидкого шоколада, витаминов и чего-то еще. Твердой пищи не полагалось.
— «Мурена» в порядке, — сказал Болл, убирая посуду. — Просто она была выключена.
Все в порядке… Кроме того, что Пашич исчез, а Дюмон самым натуральным образом спятил.
— Вас это не удивляет, Свен?
— Я никогда не удивляюсь. Зачем? В конце концов любая загадка объясняется очень просто.
— А если не очень?
Болл промолчал. И правильно сделал.
Мне показалось, что за стеклом акварина промелькнула черная тень… Пошел взглянуть. Нет, дно по-прежнему пустынно и нисколько не изменилось за последние восемь часов. Восемь веков назад оно, пожалуй, было таким же.
Болл тронул меня за плечо:
— Покидать станцию нам обоим пока нельзя. — Он протянул мне кулаки. — Синяя бусина — выход в воду. В какой руке?
— В левой.
На лице Болла появилась странная гримаса. Я взял с его ладони круглую стекляшку, синюю, повертел между пальцами и бросил на стол:
— Случайно я угадал, на станции остаетесь вы. Давайте договоримся, Свен: все вопросы решать не с помощью жребия, а силой собственных мозговых извилин.
— Идет. Ныряйте, Грэг. А я займусь наладкой аппаратуры дистанционного управления.
— Правильно. Вам, как специалисту этого дела, важнее сейчас находиться здесь. Счастливо оставаться.
— Одну минутку. Когда рассчитываете вернуться?
— Думаю, скоро. Если не вернусь через двадцать часов… Впрочем, сами решите, что делать.
— Вэл. Желаю удачи.
Я поднял крышку люка, ведущего в нижнюю часть бункера, и нащупал первую ступеньку трапа. Автоматически включилось освещение.
— Хэлло, Грэг, — крикнул Болл сверху. — Я не советую вам выходить без квантабера. Бывали случаи, когда один удачный выстрел решал судьбу экспедиции.
Крышка люка захлопнулась. Стены колодца ответили металлическим гулом.
Вслед за этим наступила тишина, как в глухом подземелье. Ступеньки винтовой лестницы крутым штопором уходили вниз. Вместо перил — вертикальный пружинящий стержень.
Вдоль стен небольшого круглого зала — два ряда пронумерованных сейфов и ряд плафонов люминесцентных ламп. Плафоны источают «дневной» свет пронзительной яркости. Ступая по гладким металлическим плитам, я обошел по кругу почти весь зал. Остановился. Когда один, чувства обостряются до предела, им доверяешь. Спина, например, способна ощутить взгляд человека. Я обернулся… Тишина. И холодный отблеск титановых плит… Странно. Зачем я это сделал? Сзади никого нет. И быть не должно — этого еще не хватало! Нет, меня остановило и заставило оглянуться что-то другое.
Шаг назад. Два шага. Ближе к стене. Стоп… Понял. Это — запах. Между стеной и дверцей сейфа с номером "4" темнеет узкая щель. Она еле видна, и не мудрено, что мы с Боллом ее вчера не заметили. Я повернул рукоять до отказа. Дверца открылась. Теперь сладковатый, гнилостный запах стал слышен отчетливо.