«Не пишутся мне строки…»
Не пишутся мне строки лишь о том,
Что просыпаюсь в отзвуках органа,
Что на небе за тоненьким стеклом
Маршруты чертят птичьи караваны;
И не о том, что время на дворе
Накатывает тысячами молний,
А на ветвях деревьев и коре
Живое затаенное безмолвье;
И не о том, что всею суммой лет
Вселяюсь я в родительскую кожу,
И даже не о том, что кожи нет –
Я не о том пишу. Об этом — позже.
Я не о том, я не о том…
О том, что птицы улетают косяком.
Как раз туда летят, куда лететь им должно.
Клоун
Вчера я побывала в цирке.
Чудак в костюме клоунском
Ходил по воздуху, по воздуху.
(А по чему еще?)
И детвора вопила что есть мочи:
“Эй, клоун, потанцуй-ка нам еще”
И клоун приседал и строил рожи,
Подпрыгивал, как в детсве, на матраце
И кувыркался, как домашний кот,
И поцелуи слал по воздуху, по воздуху
(А по чему еще?)
И белый круг из света, как луна
На небе цирковом служил приманкой,
Сейчас — вот-вот — вниз головой,
По краешку, по воздуху, по воздуху,
(А по чему еще?)
И пестрые тарелки вкруг него
Кружились, будто карусели в мае.
И две улыбки на его лице:
Одна, что нарисована. Другая –
другая и на нем, и не на нем,
А где-то надо лбом и рядом,
За клоуном летает, словно тень
По воздуху, по воздуху.
(А по чему еще?)
И вдруг раздался крик:
“Подлог, подлог! Он ходит по канату!
Мошеник он и плут, я видел сам,
Я требую возврата!”
И головы все повернулись вдруг
К тому, кто выкрикнул все это.
А он такой –
(я расскажу, как рассказал бы прокричатель).
А он такой — не то чтобы худой.
А он такой — не то, чтобы ужасный.
А он такой — совсем-совсем нормальный.
Совсем нормальный клоунонелюб.
Все зашумело и зашевелилось.
И музыка умолкла.
Ну, а Клоун –
А Клоун замер, растопырив руки,
И вместо двух улыбок — лишь одна.
Второй, как не было. И сразу
Всем стало ясно: в воздухе грустнеет
(Конечно, в воздухе, а где еще?)
И клоун вдруг исчез. И стало скучно,
Как если бы перегорела лампа.
Пришла домой. Гляжу: на горизонте
Мой грустный клоун, распластавши руки,
Висит под небом, в воздухе повис.
И тихо-тихо так глядит сквозь капли,
Глядит — и все.
А дождь все не проходит.
С тех пор уж миновало больше суток,
А может, больше года — не припомню.
Но знаю: если дождь стучится в окна,
То значит где-то близко ходит клоун.
И стоит только бросить взгляд на небо,
Как тотчас вы увидете его.
Колпак его — особая примета –
Случайно зацепился в мокрых ветках.
И клоун с непокрытой головою
По воздуху, по воздуху…
А по чему еще?
Окно напротив
Мне очень повезло: в окне напротив
Не гаснет свет до самого утра,
И кто-то там не спит, и кто-то бродит,
И с кем-то уж затеяна игра
Бессонницы — злорадной хитрой бабы,
Что косится из темного угла.
Окно напротив: как ему я рада.
Оно сражается с бессоньем, чтобы мгла
Учтиво стала рамой для квадрата –
Не вовремя затеянный азарт
(Я это уже видела когда-то,
Но это был совсем иной квадрат).
Я чувствую природу лицедейства
В движеньях силуэта за окном.
Пространство, вдруг овеянное детством,
Иным заговорило языком.
И напрягается аккорд беззвучий
В театре неопознанных теней
И свет играет в глубине излучин,
И он сегодня тоже лицедей.
Окно напротив нынче светит ярко,
Как во Вселенной первое окно.
Я выключила свет — и вдруг догадка:
Окно лишь отраженье моего.