Марина Леонидовна Ясинская
Акваретто со льдом
С самого первого дня проходная чем-то напоминала Роману зону досмотра в крупном международном аэропорту после свершившегося теракта. Ровный строй железных арок детекторов, длинный ряд рентгеновских установок, утроенное число вооруженной охраны, хищные прицелы многочисленных камер и презумпция виновности каждого из присутствующих.
— Следующий, — равнодушно повторял Роман, стоя за аркой детектора, и подкреплял свои команды легким движением опущенного к полу автомата.
Проверка выходящих из "опреснителя" рабочих давно уже стала формальностью; жесткая система наблюдения, многочисленные видеокамеры, весовые детекторы, рентгены и охрана с правом применения боевого оружия в случае нарушении режима давно отучили рабочих рисковать, пытаясь вынести воду за пределы комбината. За те два месяца, что Роман провел на пропускном пункте, не случилось ни одного ЧП; изредка ловили за вынос, да и то — тихо, мирно, без скандала и по мелочи, сто-двести миллилитров.
Впрочем, вскоре ситуация могла измениться — власти не зря опасались волнений: шестую неделю держалась рекордно высокая температура, потребность в воде увеличивалась, а дневная норма оставалась прежней. Доведенные жаждой до отчаяния, рабочие могли начать рисковать, считая, что терять им нечего.
Роман внимательно наблюдал за тянущейся к его детектору очередью. Рабочие "опреснителя" казались похожими друг на друга: одинаковое выражение усталости на лицах, одинаковая форма темно-серого цвета, плотно облегающая тело — если захочешь вынести что-либо с комбината, в такой одежде на себе ничего не спрячешь. Не скрывала эта форма и достоинства фигуры — разглядывание хорошеньких работниц было одним из немногих развлечений охранников.
В соседней очереди мелькнуло знакомое лицо. Роман встрепенулся и окликнул стоявшего неподалеку охранника:
— Никита!
— Чего тебе? — отозвался тот, не оглядываясь, и повел дулом автомата, пропуская к выходу очередного рабочего.
— Никит, поменяйся со мной.
Невысокий рыжий парень приподнялся на цыпочки и вытянул шею. Углядев затянутую в серый комбинезон девушку с забранными в тугой хвост волнистыми выгоревшими волосами, понимающе усмехнулся и, пожав плечами, согласно кивнул:
— Ну, давай.
Пожалуй, у каждого из охранников имелся свой круг "любимцев" — рабочих "опреснителя", чьи лица они почему-то запомнили, кому улыбались, с кем здоровались или даже перебрасывались несколькими ничего не значащими словами.
Роман ими тоже обзавелся; к одной же, высокой худенькой девушке с золотистыми бровями и прозрачными светло-серыми глазами, питал особую слабость. И, хотя на все свои приветствия он не получил ни слова в ответ, Роман продолжал ей улыбаться и старался попасть именно к тому пропускному пункту, через который она проходила. Ребята об этом знали и не лишали его удовольствия лишний раз бросить пару слов приглянувшейся работнице.
— Следующий, следующий, — повторял Роман, ожидая, когда же очередь дойдет до девушки.
Впрочем, нетерпение никак не повлияло на профессиональную наблюдательность.
— Стоять! — коротко приказал он рабочему, уже шагнувшему было забрать свою сумку. Еще раз посмотрел на цифры детектора и указал очерченный на полу, за рентгеновской стойкой, желтый круг. — Встаньте в центр. Ноги на ширину плеч, руки в стороны, — Он перекинул автомат за спину и, как положено по инструкции, поднял руки, показав ладони с тыльной стороны: — Сейчас я проведу личный досмотр.
Проверив рабочего, Роман разрешил тому забрать сумку и позвал сидящего за отгороженной от пропускных пунктов станцией охранника:
— Антон, посмотри его показатели за последние несколько дней.
— Это — случайная выборка, или ты его по подозрению выдернул? — вполголоса осведомился подошедший Антон, покосившись на вжавшего от испуга шею в плечи рабочего.
— Детектор показывает слишком высокий процент, — пояснил Роман. — Возможно, он пил.
Выявление незаконно пьющих на рабочем месте входило в число задач гидрохраны. Именно потому на проходную поставили весовые детекторы: они проверяли содержание воды в организме. Повышенный процент автоматически ставил работника под подозрение.
— Следующий! — скомандовал Роман, заняв свою позицию напротив арки. — Следующий!.. Следующий!.. Проходите, — это он сказал уже девушке, пригласив ее взмахом руки, а не дулом автомата.
Та, упорно избегая взгляда охранника, прошмыгнула сквозь детектор и повернулась к резиновой ленте рентгена, дожидаясь, когда появится ее сумка.
Сидящий за экраном просвечивающей установки Серёга, коренастый усатый мужик лет сорока, ухмыльнулся, глянув на Романа, и остановил ленту, делая вид, что рассматривает содержимое сумки.
Роман шагнул к девушке и на секунду замялся, в который раз пытаясь сообразить, как же лучше завязать разговор. Не нашел ничего лучше, чем улыбнуться и деланно свойски, словно у давней знакомой, осведомиться:
— Жарковато сегодня, да?
Девушка вздрогнула и бросила на него быстрый взгляд. Повернулась спиной и пробормотала:
— Жарко.
Роман успел заметить испуг в прозрачных серых глазах и с досадой вздохнул. Гидрохранников неизменно воспринимали как врагов. Хотя какой он им враг, в самом-то деле? Он — наёмный работник, как и остальные, просто выполняет несколько другие функции. И льгот ему никаких не полагается, его дневная норма — три литра питьевой воды третьей категории очистки, как и у всех. Разве что в очереди за ней стоять не надо.
Когда Роман решил идти в гидрохрану, он не думал о том, что пересекает линию, которой люди отделяют себя от "них". У него была благородная, как и положено наивной юности, Цель — обеспечить каждому положенную норму питьевой воды. И тогда у него еще были друзья, для которых Ромка остался Ромкой даже в синей форме.
Какое-то время он считал, что здравомыслящие люди не могут не понимать: гидрохрана создана для их же блага, ведь если бы государство не контролировало расход питьевой воды, то ее давно бы уже не осталось. И что синяя форма не помешает людям видеть в нем человека, а не служащего гидрохраны.
Роман ошибался. Стоило лишь кому-либо узнать, что он гидрохранник — и Роман словно натыкался на невидимую стену, отгораживающую его от мира: он по одну, а все остальные — по другую сторону. На Романа смотрели, но видели не его. Видели его синюю форму. Видели государство, которое взяло под жесткий контроль все пресные источники, которое строго дозировало выдачу воды и не давало вволю напиться.
Вот и эта девушка тоже…
Впрочем, десять лет службы стесали с Романа неуместную сентиментальность — он уже давно привык к испугу в глазах людей и к вынужденному одиночеству, которое обеспечила ему форма гидрохраны.
Сидевший у экрана рентгена Серёга едва заметно пожал плечами, словно извиняясь, и нажал на кнопку. Лента тихо зашелестела; из-под резиновой бахромы камеры показался черный рюкзачок. Девушка быстро его схватила и заторопилась к выходу.
— Приятного вечера, — запоздало бросил ей вслед Роман. Поправил автомат и повернулся к арке детектора: — Следующий!
На следующий день горячее солнце продолжало жарить всё также безжалостно, как и предыдущие полтора месяца. Вымораживающим камерам "опреснителя" не хватало мощностей, и потому по всему комбинату отключили кондиционеры. Роман взмок буквально через час после начала своей смены.
— Следующий!.. Следующий!..
Полученная накануне дневная норма питьевой воды израсходовалась, как обычно, быстро. Полтора литра — приготовить еду, пол-литра — заварить чай. Остальное Роман просто выпил. Брать на работу пришлось из собственных запасов, которые, впрочем, подходили к концу: от купленных на прошлой неделе двадцати литров питьевой воды осталось всего четыре. Пятьдесят литров воды второй категории очистки — постирать, помыть овощи-фрукты, почистить зубы — тоже заканчивались.
Тугой хвост волнистых выгоревших волос Роман заметил, едва только девушка вышла из цеховых помещений в проходную. В этот раз она встала в очередь к самой крайней арке детектора, через четыре пропускных пункта от него.