По странному стечению обстоятельств моим непосредственным начальником вновь оказался полковник Жемчужин. Его вполне устраивала работа в Москве, вдали от фронта. Он никуда не выезжал и отсутствие практического опыта пытался восполнять неуемным прожектерством. Это ему принадлежала идея создания базы со средствами материально-технического обеспечения на аэродроме «подскока» в Ельце. Упакованные в грузовые парашютные мешки, такие заманчивые вещи, как консервы, шоколад, вино, экипировка, привлекли внимание любителей поживиться за счет государства. Поскольку охрана базы организована не была, ее полностью разграбили.
Насколько несерьезны были иногда прожекты наших отцов-начальников, свидетельствует попытка разработать «оригинальную операцию» с засылкой меня в Ростов-на-Дону. План был разработан лично Жемчужиным и состоял в том, что меня должны были сбросить на один из бульваров города, в расчете на то, что с этой стороны и на этом месте появление советского разведчика немцы ожидать не будут и мне удастся скрыться. Мое предложение выбросить меня в 30–40 километрах от города с последующим проникновением в него после изучения на месте обстановки расценили как трусость. Если бы не категорические возражения начальника 4-го управления ГРУ генерал-майора Грязнова, доказавшего Ильичеву, уже утвердившему в отсутствие Грязнова представленный Жемчужиным план моего оперативного использования, висеть бы мне ка немецких штыках в славном донском городе.
Период с декабря 1942 года по апрель 1943 года — самый тяжелый и безотрадный в истории советской оперативной разведки в Великую Отечественную войну. Большое число ошибок, за которые приходилось расплачиваться кровью и жизнями наших патриотов-разведчиков, весьма незначительная отдача информации — все это было видно даже нам, низовым и среднего звена работникам.
Обычно принято говорить, что после поражения каждый ефрейтор знает, как нужно было бы поступать, чтобы одержать победу. Но в данном случае еще до выполнения приказа Сталина об изъятии агентурной разведки у фронтов и ее централизации в ГРУ всем командирам, связанным по службе с этим видом боевого обеспечения войск, — от оперативных офицеров разведпунктов до командующих фронтами — была ясна вредность этого указания. Однако подпись Верховного главнокомандующего не позволяла никому медлить с его выполнением или доказывать несостоятельность принятого вождем партии и народа решения. Всем был известен крутой нрав Сталина и его нетерпимость к обсуждению приказов.
Только в апреле 1943 года по настоятельным просьбам командующих ряда фронтов приказом Сталина статус-кво был наконец с некоторыми изменениями восстановлен. Б процессе новой, на этот раз неотложно необходимой реорганизации фронты вновь получили право вести агентурную разведку. В штаты разведотдела штаба фронта был введен аппарат агентурной разведки в составе 2-го и 3-го отделений, радиоузла особого назначения, отделения оперативной техники, авиационной эскадрильи, хозяйственной части. Параллельно с ГРУ Красной Армии было создано Разведывательное управление (РУ) Генштаба, в задачу которого входила организация оперативной разведки, руководство ее структурами на фронтах, создание независимо от фронтовой агентуры наиболее квалифицированной сети агентов в наиболее важных глубинных пунктах в тылу врага.
Эти органы агентурной оперативной разведки успешно выполняли свои обязанности до конца Великой Отечественной войны.
За свой просчет, да нет, чего там, за грубую ошибку, насколько мне известно, генерал-лейтенант Ильичев не понес никакого наказания. Он продолжал руководить ГРУ до конца войны, после которой перешел на дипломатическую работу в Министерство иностранных дел, где занимал посты посла, заведующего отделом и члена коллегии. В конце концов бывший политработник и разведчик с миром ушел, как говорится, на заслуженный отдых.
Начальником РУ Генштаба был назначен генерал-лейтенант Ф.Ф.Кузнецов — политработник, никакого отношения к разведке не имевший. Да и службу в армии он начал лишь в 1939 году. Это был партийный деятель, получивший сразу звание генерала в связи с тем, что занимал пост секретаря одного из московских райкомов. Человек незаурядных способностей, Кузнецов, несмотря на отсутствие военного образования, быстро усвоил основное, по его мнению, правило разведки: «Не доверяй». Руководствуясь им, он, опираясь на знающих помощников, сумел быстро наладить работу и завоевать новому управлению авторитет. Этому в значительной мере способствовали его личные связи в высших партийных и военных кругах. Вообще же, по мнению тогдашней нашей партийно-государственной верхушки, разведка относилась к такого рода деятельности, руководить которой мог любой партийный работник независимо от знания дела.