Джун сидела на спинке дивана, Калим перед ней. Они ссорились. Компьютер, так и не подключенный к сети, лежал на столе. Она на него кричала.
Молодец, думал я, так его! Скажи ему, что он за мерзавец! Правда, в то же время я за нее боялся. Мне было известно, что он может двигаться, но она этого не знала. Калим махнул рукой в направлении дома напротив, однако она равнодушно скользнула взглядом по окнам, продолжая свою гневную отповедь. Он что-то сказал, Джун ответила, он поднял руку, собираясь дать ей пощечину, тогда она пригнулась и засмеялась. В гневе она выглядела восхитительно.
Встав и отойдя на несколько шагов, Джун снова повернулась в мою сторону, заметила что-то — не меня, — прошлась по комнате, взяла с полки телефонную трубку, набрала номер и принесла ему. Он слушал, потом что-то сказал, кивнул, нажал на кнопку и вернул ей телефон.
Я позвонил владельцу:
— Кто-нибудь про меня спрашивал?
— Да. Только что. Какой-то иностранец.
— И вы?..
— Я выполняю договоренности. В здании никого нет. Ключи у меня. Не беспокойтесь.
— Спасибо, — поблагодарил я и положил трубку.
Калим включил телевизор. Его поза говорила о том, что он вне себя. Но он не мог себе позволить выплеснуть эмоции. И слава Богу. Собственная ложь мешала ему избить Джун, а ведь он едва ее не ударил.
Несколько часов ничего не происходило. Джун сидела за компьютером, он таращился на ящик. Я ничуть не сомневался, что звук он врубил на полную мощность и Джун страдает от этого, но она ничего не говорила, печатала как ни в чем не бывало, а он даже ни разу не взглянул на нее.
Я позвонил Эрику, попросил его выяснить, есть ли в доме напротив привратник, где он живет и какой у него телефон.
— Мне нужно пять минут, — сказал он.
На самом деле прошло минут пятнадцать, зато детектив выдал полную информацию: фамилия привратника — Гейринг, живет он на первом этаже, телефон — 2 072 710.
Тем временем стемнело. Я подтянул вилку от люминесцентной лампы к розетке, но вставлять не стал, потому что выключателя у лампы не было. Потом съел один из сандвичей, и мне захотелось выпить. Я стал раздумывать, где бы поблизости раздобыть бутылку вина, но взял себя в руки. Сейчас нельзя выходить отсюда и вдобавок желательно иметь ясную голову.
Интересно, как было дело: Калим просто узнал во враче однокашника и решил воспользоваться его помощью — посвятил приятеля в свой замысел и симулировал обездвиженность, или же он все спланировал еще в Нью-Йорке и специально прихватил Джун с собой?
Первое представлялось более вероятным, хотя его характеру больше соответствовало бы второе. Привязать к себе женщину, которая, как ему известно, скоро унаследует неплохие деньги, довести ее до автокатастрофы и в результате получить крупную сумму — вполне в его духе. Только откуда он знал, что попадет именно к этому врачу, необходимому в качестве союзника? И как быть с риском и в самом деле пострадать серьезно? Почему это вообще меня интересует? Мне должно быть все равно. Мне и в самом деле все равно.
Джун принесла какой-то сверток и положила перед Калимом на стол. Он сидел ко мне спиной, и я не мог следить за его действиями — видел только, что он шевелит руками. Но потом он низко склонил голову над столом, и я понял: он вдыхает кокаин. Значит, поверил ей или владельцу здания и перестал думать о наблюдении.
Затем он знаком подозвал Джун, стоявшую в некотором отдалении, и предложил последовать его примеру. Она покачала головой. Как благородно! Хоть чем-то готов с ней поделиться.
Зазвонил мой мобильный. Это был Эрик.
— Прямое попадание, — возбужденно заговорил он. — У приятеля оказался нужный софт, чтобы сравнить картинки. Интерпол ищет пропавшего без вести. Снимки полностью совпали со снимками пациента по фамилии Феннигер, который, как мы и предполагали, застрахован в другой компании. Класс, верно?
— Чистая работа, но я не могу сейчас разговаривать. До скорого, — быстро сказал я и положил трубку, потому что Калиму тем временем удалось намотать на руку волосы Джун, и теперь он тащил ее к себе. Она отбивалась изо всех сил, но тот держал ее крепко. Похоже, ей было больно. И никаких шансов на спасение.
На какой-то момент я отвлекся и не видел, как это вышло. Похоже, он хотел насильно впихнуть ей в нос свое зелье. Я действовал холодно и точно: взял баллончик с краской и написал на стене: