— Прошу прощения за опоздание, — сказал он, обращаясь сразу ко всем присутствующим. — Весьма сожалею, но я ничего не мог поделать. С дамой на втором этаже случился удар. Пришлось помочь… надо было вытащить язык…
— Вопрос жизни и смерти, — проворчал Бредли. — Я так и думал.
Голдстайн кивнул, не обращая внимания на язвительный тон шефа. На нем были кремовая тройка, итальянский шелковый галстук и ослепительно-белая шелковая рубашка. Его парусиновые туфли на толстой полупрозрачной подошве из розового пластика идеально соответствовали тону галстука. Шелковые шоколадно-коричневые носки украшали узор — рисунок в виде ярко-желтых солнечных часов. Голдстайн улыбнулся, повернувшись к Клер.
— Вы, должно быть, новый детектив?
— Совершенно верно. Клер Паркер.
— Джерри Голдстайн. — Голдстайн вновь одарил ее сверкающей улыбкой.
Благодаря тонированным контактным линзам его глаза казались такими же ярко-голубыми, как у Пола Ньюмана. Зубы — ровные и белые — сверкали в тон рубашке. Броская одежда, глаза, пышная белокурая шевелюра, деликатное сложение… Голдстайн сознавал, что выглядит недурно. Впрочем, сознавал он и то, что флиртовать в присутствии раздраженно пыхтящего сигарой Бредли — занятие рискованное. Без лишних слов он зачитал заключение экспертизы.
— Наушники, обнаруженные на тротуаре неподалеку от биллиардной, вероятно, использовались стрелком по назначению, то есть в качестве предохранительных. Мы вышли на производителя. Подобные наушники продаются в трех крупных магазинах и в нескольких десятках мелких. За последние два года в городе и окрестностях продано более шести тысяч пар.
— Ну хорошо, — сказал Аткинсон, — а сколько розовых?
— Приблизительно половина. Ведь производится только два варианта. Голубые — для мужчин, розовые — для женщин.
— Ну, конечно… — поморщилась Клер.
— А в чем дело? — удивился Голдстайн. — Вам не нравится розовый цвет?
— Нравится, но только при закате солнца. А что с гильзами, найденными в «мерседесе»?
— Без сомнения, они от того же ружья, из которого застрелили Элис Палм.
— Ладно, с ружьем ясно, — сказал Франклин. — Ну а что с «мерседесом»?
— Марка 450, - ответил Бредли. — Владельца зовут Дуглас Филлипс. Он заявил о пропаже машины сегодня утром, в 8.07.
— А когда обнаружили машину?
— В 7.12, почти за час до того, как был зарегистрирован звонок Филлипса. Машину оставили с включенными фарами и открытой дверцей. На нее наткнулась патрульная служба. Полицейские заглянули внутрь, увидели на полу гильзу и позвонили нам.
— С Филлипсом уже говорили? Кто им занимался?
— Я, — сказала Клер. — У его жены очень чуткий сон. Она утверждает, что он всю ночь находился рядом с ней.
— А кроме свидетельства жены, есть еще чьи-нибудь показания? — спросил Аткинсон.
Клер кивнула.
— Показания его врача. Филлипс — сердечник.
— А что значит сердечник? Что-нибудь серьезное? — осведомился Аткинсон.
— Два года назад перенес инфаркт, — продолжала Клер. — Ему поставили искусственный стимулятор, но все равно он должен быть предельно осторожным. Даже незначительные нервные перегрузки смертельно опасны.
— У парня искусственный стимулятор — и он женат? — Аткинсон обернулся к Франклину. — Как это называется, Джордж, двойное алиби?
— Кроме гильзы, в машине еще что-нибудь нашли? — спросил Уиллоус.
— Нет, чистенькая оказалась. Хоть на выставке показывай, — ответил Голдстайн. — Чистенькая, кроме одной детали…
— Что такое? — вскинулся Бредли, который терпеть не мог эту манеру Голдстайна — цедить информацию по капельке.
— Пепельница, — сказал Голдстайн, — доверху заполнена недокуренными сигаретами. — Он повернулся к Клер: — Жена этого парня курит?
— Я не спрашивала. Но я не видела в доме ни одной пепельницы, и она ни разу не закурила, пока мы с ней говорили.
— А Филлипс со своим сердцем — тот уж точно не курит, — добавил Франклин.
— И кроме того, он едва ли пользуется губной помадой, — сказал Голдстайн.
— Губной помадой? — переспросил Бредли.
— Да, губной помадой. — Расстегнув пиджак, Голдстайн сунул руки в карманы брюк. — У вас ведь есть свидетель, утверждающий, что видел за рулем женщину? Я имею в виду убийство Элис Палм?
— Его зовут Шелли Райс, — ответил Бредли.
— А что-нибудь известно о той машине?
— Нет. — Бредли стряхнул пепел в корзину. — У тебя еще что-нибудь интересное? Выкладывай, Джерри.
— Нет, выжали все до капли.
— Знаешь, Джерри, ты для нас всегда желанный гость. Так что заходи почаще, не стесняйся.