Уиллоус кивнул.
— Женщину из соседней квартиры.
— Не понимаю, почему она не записалась под собственным именем.
— Я тоже, — ответил Уиллоус. Он подошел к столу, выбросил остатки еды в мусорную корзину и разложил на столе три досье.
Элис Палм. Фасия Палинкас. Энди Паттерсон.
— Все трое — белые, — сказал он. — Всем им было по пятьдесят, и у всех фамилия начиналась на букву «П». Теперь надо выяснить, что у них еще было общего.
Клер взяла досье Энди Паттерсона. Она вчитывалась в каждое слово. Через два часа Клер выучила все три досье наизусть, однако единственным результатом проделанной работы была нестерпимая головная боль. Раскрыв свою сумочку, она обнаружила, что Бредли проглотил весь ее аспирин. Клер вздохнула и рассеянно взглянула на висящую напротив нее фотографию, которая в отличие от прочих была заключена в красивую овальную рамку. Она была сделана в зале, во время бала. Сквозь лес ног проглядывали узенькие полоски паркета. Очевидно, фотограф должен был нагнуться, размышляла Клер, потому что сделана фотография с высоты не более двух-трех футов. И вообще, странная это была фотография. Приглядевшись повнимательнее, она обнаружила, что это единственная во всей комнате фотография, на рамке которой не лежал слой пыли. Датировано фото было двадцать пятым декабря 1966 года. Дату нацарапали прямо на паре белых туфель с высокими каблуками и декоративными сердечками. Точно такую же туфлю убийца потерял на Джервис-стрит менее суток назад. Можно было подумать, что убийца доставил фотографию в кабинет специально для того, чтобы они с Уиллоусом увидели ее.
Безумное предположение, но все же… Неужели убийца с «магнумом-460» играл с ними, завлекал их?
Глава 14
Небольшая комната тонула в клубах сигарного дыма. Кроме дюжины ободранных стульев, тут имелся портативный проектор и экран, приклеенный к стене широкими лентами белого пластыря, позаимствованного из аптечки первой помощи. Мэл Даттон закончил перематывать пленку, когда в дверях появился Уиллоус.
— Джек, потуши, пожалуйста, свет.
— Сейчас, — сказал Уиллоус. Он кивком ответил на приветствия трех полицейских, развалившихся на стульях, и щелкнул выключателем. Луч света прорезал табачный дым. На экране замелькали цифры, титры. Ни одного из этих имен Уиллоус не знал. Даттон навел резкость. Экран заполнила просторная современная кухня. Звук отсутствовал.
— Подлинное искусство, — заметил Даттон. — Высокое искусство. Думаю, на тебя это произведет впечатление.
На кухне друг против друга сидели за квадратным столом две девушки. На столе стоял завтрак: тостер на четыре бутерброда, ломоть пшеничного хлеба, большая коробка хрустящих хлопьев, стаканы, тарелки и чашки, соль и перец на подставке в виде ветряной мельницы.
Уиллоус дал бы девушкам лет по пятнадцать-шестнадцать, несмотря на то, что они были загримированы таким образом, чтобы казаться еще моложе. Обе были блондинками с коротко остриженными волосами; обе — в футболках телесного цвета, в черных сатиновых трусиках и прозрачных пластиковых сандалиях. Обе курили. Каждые несколько секунд то одна из девушек, то другая оборачивалась и выжидательно смотрела на дверь. Уиллоусу показалось, что девушки чем-то взволнованы и возбуждены.
— Посмотрим, кто придет к завтраку, — проговорил Мэл Даттон голосом Билла Косби. Один из полицейских хохотнул, другой зевнул, третий, казалось, вот-вот заснет.
Камера дала крупный план, и Уиллоус увидел, что на футболках девушек написаны их имена: Энни, затушившая в пепельницу свою сигарету, и Деви. Камера остановилась на стенных часах, висевших над умывальником. Секунда проходила за секундой. Наконец Энни зажгла новую сигарету и бросила горящую спичку в чашку Деви. Хлопья тотчас же вспыхнули оранжевым пламенем.
— Вот так качество! — восхищенно произнес Даттон. — Первоклассная продукция. Видел, как загорелось?
— Заметил, заметил…
Даттон усмехнулся. Зубы его сверкнули в луче прожектора. Деви ложкой погасила горящие хлопья. Внезапно обе девушки вскочили со своих мест и бросились к двери.
— Тук-тук, — прокомментировал Даттон.
Энни, добежавшая до двери первой, рывком распахнула ее. Огромный негр в униформе молочника улыбался ей с порога. Девушки затащили его в кухню. Уиллоус заметил, как сильно ему пришлось нагнуться, когда он проходил в дверь.
— Парня зовут Лерой Джонсон, — сказал Даттон. — Бывший баскетболист. Чуть было не стал центровым в «Соникс». В клубе сказали, что не могут его взять, потому что он слишком уж высок, но я слышал, что в этом деле замешаны наркотики.