Уоттс вытащил из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет. Закурив, бросил еще горящую спичку в пепельницу, сделанную из автомобильного поршня, и указал сигаретой на коробки с вещественными доказательствами:
— Странное дело, верно, Джек?
— Что верно, то верно, — пробурчал Уиллоус.
Было очевидно, что Уиллоус не склонен распространяться на эту тему. Уоттс нахмурился. Никто и никогда не говорил ему о том, что происходит наверху. До него доходили лишь шепотки, противоречивые слухи. Разочарованный неразговорчивостью Уиллоуса, Уоттс решил подобраться к нему с другой стороны: он будет трепаться обо всех пустяках, пока Уиллоус не заговорит.
Пусть хотя бы просто прикрикнет на него, чтобы он заткнулся. А заставив Уиллоуса заговорить, он постепенно наведет разговор на интересующую его тему: правду ли пишут газеты, что сыщики понятия не имеют, что это за убийца с «магнумом», или газеты врут, и полицейские уже вышли на след преступника.
— Кстати, о кофе, — сказал Уоттс. — Ты, может, помнишь парня по имени Фил Тейлор?
— Лопоухого?
— Да, его. Так вот, всякий раз, когда Филу хотелось кофе, он отправлялся на третий этаж и наливал чашку из автомата, предназначенного для начальства. Он говорил, что у начальства какой-то особый кофе.
— В самом деле? — нехотя спросил Уиллоус. Поскольку он пил ром Уоттса, приходилось как-то поддерживать разговор.
— Но потом, — продолжал Уоттс, — ему почему-то разонравился кофейный аромат начальства. Я говорил ему: послушай, если тебе не правится, как варят другие, почему бы тебе не принести сюда электрический чайник и не варить самому? Станешь получать по пятьдесят центов за чашку и разбогатеешь. И ты знаешь, что он мне ответил? Я, говорит, полицейский, а не вонючий бакалейщик. И только где-то через год я узнал, что его ежедневные вылазки на третий этаж не имели ничего общего с кофе.
— Да ну? — отозвался Уиллоус.
— Оказывается, он встречался там с одной из секретарш. А потом то ли он с ней порвал, и на этом все у них закончилось, то ли ей показалось, что он склоняет ее к тому, что ее совсем не интересовало, — точно не знаю. Да это и не важно. Я, собственно, вот куда клоню… Кофе везде: и наверху, и внизу — одинаково паршивый.
— Это, Берни, и есть демократия, — проговорил Уиллоус, убирая со стола. — Одинаково паршивый кофе для всех и каждого.
— Я бы вообще его не пил, — сказал Уоттс, поднося к губам кружку. — А что до демократии, то по правде говоря, мне очень по душе полицейское государство. Я много думал об этом, Джек, и, по-моему, главная наша проблема — недостаток организованности. У людей слишком много возможностей, слишком большой выбор. А это ведет лишь к неразберихе и недовольству. Хочешь знать мой девиз? «Дайте фашизму шанс». — Уоттс расплылся в улыбке, давая Уиллоусу понять, что он вовсе не псих какой-нибудь, что он просто шутит. Он потянулся к пепельнице, чтобы погасить окурок.
Уиллоус неожиданно оживился. Вскочив со стула, он схватил Уоттса за запястье и вырвал у него окурок. Потом разорвал фильтр на две половинки.
— Ой, — опомнился наконец Уоттс. — Ты что, рехнулся?
Положив кусочки фильтра на ладонь, Уиллоус задумчиво разглядывал их со всех сторон.
— Много куришь?
Уоттс покачал головой.
— Я бы не сказал. Полторы пачки в день от силы. А почему ты спрашиваешь?
— Ты всегда курил с фильтром?
— Нет, перешел на них несколько лет назад.
— Почему?
Уоттс пожал плечами.
— Не так вредно для здоровья. Все же жена и дети на плечах. Да и вообще, пожить хочется. — Он допил свой кофе. — А почему ты все это спрашиваешь, Джек?
— А фильтры действительно задерживают никотин и смолы?
— Да, задерживают.
— Смотри. — Раскрыв одну из пластиковых коробочек, где хранились вещественные доказательства, Уиллоус достал оттуда несколько перемазанных губной помадой окурков. — Их нашли в пепельнице автомобиля, после второго убийства, — объяснил он.
— Убийства Фасии Палинкас? Гречанки? А автомобиль — серебристый «мерседес»?
Уиллоус улыбнулся:
— Следишь за этим делом, а, Берни?
— По газетам, — смущенно ответил Уоттс.
Уиллоус ногтем большого пальца расщепил пополам фильтр одного из окурков и положил обе половинки на стол, рядом с фильтром от сигареты Уоттса. Уоттс смотрел на Уиллоуса во все глаза — так смотрят на фокусника, демонстрирующего свой коронный номер.
Уиллоус подвинул к капралу разорванный фильтр.
— Видишь разницу между твоим фильтром и фильтром сигареты, найденной в «мерседесе»?
— Конечно, — кивнул Уоттс. — Мой весь в никотине, а этот — белый как снег.