Мириам надела ярко-желтый дождевик, взяла сумочку и зонтик. На полпути к двери вспомнила об окне. Рама открывалась наружу с помощью сложного механизма. Она отдернула занавески и повернула рукоятку: окно плавно закрылось. Мириам опустила занавеску и повернулась спиной к стеклу. Тонкая голубая ткань колыхнулась, как бы несясь вдогонку за ней. И в этот миг раздался выстрел. Пуля вошла в горло, обрывая хриплый крик, разрывая артерию и ломая позвонки. Женщина качнулась назад, голова ее дернулась, подбородок упал на грудь. Задев бедром угол стола, она, уже мертвая, упала поперек черного кожаного дивана. И тут же соскользнула на пол. Мириам лежала в луже крови, уткнувшись лицом в коричневый ковер.
Инспектор Гомер Бредли стоял у окна, засунув руки в карманы брюк и мрачно глядя на стройплощадку под окном. Фундамент нового здания заложили неделю назад, и сейчас рабочие в непромокаемых плащах собирали фанерные щиты, прикрывавшие сырой бетон. Скоро к фундаменту подтянут стальные балки, а потом — потом эти хреновые строители лишат его вида из окон. Инспектор оглядел хмурую гавань, где русское грузовое судно шло против ветра, направляясь к мосту по темной воде, медленно перекатываясь на волнах. Над кораблем в направлении каменистого берега пролетели чайки. Одна из них, внезапно отделившись от стаи, начала стремительно снижаться и вскоре исчезла в волнах.
Вернувшись к столу, Бредли вынул сигару из резной кедровой шкатулки. Зазвонил телефон. Звонок казался неестественно громким, словно аппарат стремился передать волнение звонившего. Бредли неторопливо раскурил сигару и поднял трубку. Звонил патрульный полицейский по имени Лейтон. Он вышел на связь из своего «гарли» и был подключен к кабинету Бредли по аварийному каналу. Ухо инспектора наполнилось гулом автомобильных моторов и мотоциклетным стрекотом. Лейтенанту потребовалось немало усилий, чтобы объяснить Бредли, кто на проводе. Голос в трубке звучал отрывисто, невнятно: несомненно, тут вина связистов. Лейтенанту пришлось трижды повторить свое сообщение, прежде чем Бредли понял, что психиатр Мириам Окахаши убита выстрелом, произведенным из крупнокалиберного ружья. Инспектор положил трубку и с тоской взглянул в окно. Дождь, лил пуще прежнего. Потоки воды почти отвесно низвергались на землю. Русское судно исчезло из поля зрения. Как, впрочем, и чайка.
…Мириам Окахаши лежала ничком на полу. Блестящие темные волосы рассыпались по ковру, обрамляя ее голову траурным ореолом. Несколько осколков стекла зловеще поблескивали в луже крови. Полицейский Лейтон, показывая инспектору Бредли место, куда вошла пуля, едва ли не тыкал в него пальцем. Бредли недовольно поморщился, и патрульный, смутившись, отошел от тела убитой.
Бредли отошел к окну, упершись взглядом в кирпичную стену здания, находившуюся напротив. В кабинет Мириам, тихо переговариваясь, вошли Клер Паркер, Джордж Франклин, Ферли Спирс, Джерри Голдстайн, Мэл Даттон и еще несколько полицейских, специализирующихся на убийствах. Бредли с любопытством рассматривал вошедших, пытаясь представить себе, каким образом вся эта орава поместилась в одном лифте. Затем обошел тело, направляясь к двери, и поманил за собой Клер и Франклина. Втроем они спустились в вестибюль и вышли под дождь.
Улица была запружена полицейскими машинами, перехватившими звонок Лейтона и примчавшимися на место преступления в надежде оказаться первыми. Повсюду были выставлены патрули, движение перекрыто. Бредли в сопровождении Клер и Франклина пробирался между рядами машин к парадной двери здания из красного кирпича. Левая створка стеклянной двери была чуть приоткрыта; Бредли заметил, что она заложена использованной гильзой от «магнума-460». Когда он открыл дверь, гильза, звякнув, отскочила. Франклин наклонился, пытаясь поддеть гильзу авторучкой, но латунный цилиндрик, сплющенный дверью, не пожелал надеваться на ручку. Бредли, заметив, что у Франклина возникло затруднение, поддал носком ботинка лежавший на полу погнутый гвоздь, и Франклин нацепил на него злополучную гильзу. Положив ее в небольшую коробочку, он сунул ее в карман. На пыльном бетонном полу отчетливо выделялись отпечатки туфель на шпильках. Следы вывели их на третий этаж, а оттуда через решетчатую металлическую дверь на крышу. Слева от двери стояла пустая бутылка из-под «Бифитера», две маленькие бутылочки тоника «Швеппес» и высокий, насквозь промокший картонный стакан.
— Голдстайна сюда, — распорядился Бредли, взглянув на Клер. Та повернулась и устремилась вниз по лестнице.