Вот и все. Другого нет. Разве, что мои чувства к дочери... Но там тоже этого самого эгоизма, как говна за баней. Я всегда в первую очередь переживал из-за того, как мне будет плохо без нее, если уж быть совсем честным перед самим собой, а только во вторую - думал непосредственно о ней...
Хотя, здесь я может и перегибаю в своем самобичевании, все-таки родительская любовь - это немного другое. Сложный вопрос...
Зато по поводу вышеперечисленного - все истинная правда. Откровение о самом себе, постепенно копившееся во мне еще там, в Аквариуме, но вдруг обретшее плоть мыслей здесь, рядом со спящей Настей.
Да и на Лешего я совершенно зря окрысился. Что бы он там не говорил, живы мы, только благодаря ему. Так что не орать надо, а в ноги кланяться...
Вот такое духовное прозрение.... Неприятно, противно, зато честно. И еще - очень неожиданно. Наверное, сказался дикий стресс, когда я думал, что потерял Настю. Активировал мозг, заставил наконец абсолютно трезво взглянуть на себя со стороны в правильном ракурсе, подаренном мне теми ресурсами, что пылились за преодоленными барьерами подсознания...
Сидел так, закрыв глаза, минут десять, осознавая каким дерьмом я был раньше, насколько неправильно жил и воспринимал мир вокруг... Как ни странно, мне стало легко и хорошо. Наверное, от понимания того, что все дело в самом себе, а не в других. Других изменить под свои хотелки невозможно, а вот работать над собой очень даже можно. Бесконечно и плодотворно. Я этим, в принципе, уже год как занимаюсь...
Наконец, вернулся к костру. Леха оторвал взгляд от пламени и посмотрел на меня так, словно это он только что провел у меня в душе моральную ревизию, а не я сам. Понимающе усмехнулся, потом спросил:
- Ты поспать-то не хочешь, черепашка-ниндзя? Сколько суток на ногах?
- Не помню. - ответил я. - Около четырех вроде...
- То есть, опять пытать меня пришел?
- Нет. Просто сказать, спасибо. Поздновато, конечно, через три дня...
- О как! - радостно удивился Леший. - Молодец! Растешь, Егорка! В себе поковыряться тоже бывает полезно. Эволюционировать духовно - это хорошо. Только в меру, конечно... А то можно такого в себе накопать, что только пулю в лоб потом.
- Нет. - покачал я головой. - Мне пулю в лоб нельзя. У меня невеста на сносях. Ответственность и все такое...
Тот заржал и ненадолго стал самим собой. Превратился в того самого Леху, с которым мы плечом к плечу валили Уродов и топтали пыльный асфальт в Аквариуме.
Наконец замолчал. Снова уставился на огонь, глаза стали нездешними и пустыми, словно он тоже отправил душу в полет, оставив тело здесь. Я устало привалился спиной к здоровенному прохладному камню, завороженный танцем горячих ярких лепестков, вытянул ноги и застыл. Мне было все равно. Пусть летает, где хочет...
Звенящую ночную тишину нарушал лишь громкий треск сгорающих веток, высекающий из костра снопы искр, и пронзительные крики какой-то доисторической птицы, изредка доносившиеся из лесной чащи. А может и не птицы. Интересно, динозавры уже вымерли? Я, когда в облаках витал, все больше человеков пытался обнаружить... Я закрыл глаза и тут же начал проваливаться в сон. Однако, уснуть не получилось. Быстро вернувшийся из неведомых далей Леший громко сказал:
- Итак!
- И как? - лениво спросил я, приоткрыв глаза.
- Раз уж тебя так торкнуло там, в пещере, думаю, можно все-таки подвести некие промежуточные итоги.
- Валяй. - Глаза слипались, говорить и думать не хотелось. Пусть подводит, а я послушаю.
- Пункт первый - Страх. - Совершенно серьезным и даже каким-то торжественным голосом начал Леха. - Его ты победил, тут вопросов нет. Порвал, как Тузик грелку. Так что ставим галочку.
- Галочку? - усмехнулся я.
- Именно! - Довольно ответил тот. - Большую, жирную и красную галочку напротив первой позиции. Это означает, что ты освободился от личной корысти и злобы.
- А причём тут злоба и, тем более, корысть?
- Люди злятся и ненавидят то, чего больше всего боятся, а также не желают лишиться чего-то, что принадлежит не им, но они этого очень хотят. Ты ничего не боишься и ничего ни от кого не ждёшь. Таким образом, победив страх, ты обрел мужество и бескорыстие.
- Оригинальная теория. - Пробормотал я, совершенно не врубаясь в бред, который нёс Леха. - А сколько всего этих твоих позиций?
- Три. - Сказал он. - Тебе говорили, но ты не помнишь... Ну да ладно! Второе - это Любовь. Галочку ставить, конечно, рано, но ты успешно начинаешь ее познавать.
- Начинаю? - Вскинулся я в недоумении. - Лех, там в пещере девушка спит, я думаю, ты заметил. Так вот... Я ее люблю так, как никто никогда никого не любил и, наверное, не будет любить!
И после недолгой паузы скромно добавил:
- И она меня... Так, какую ещё любовь я должен познать?
- Вечную. - Последовал ответ. - И безусловную.
Я молча смотрел на него, не понимая и ожидая продолжения.
Леший вздохнул и тоном мудрого и терпеливого взрослого, беседующего с недалеким солопедом, заговорил снова:
- Ваша с Настей любовь уникальна. Она давно преодолела самую высокую ступень идеала любви между мужчиной и женщиной и измеряется уже какими-то другими критериями; если, вообще, доступна для каких бы то ни было измерений. Но это только начало пути. Там, в пещере, ты просто великолепно обосновал себе за эгоизм. Все верно. В отношении Насти и вашего будущего ребёнка ты не оставил от своего эгоизма и камня на камне. Но этого мало. Тебе надо укротить само Эго. Наше любимое и безразмерное человеческое Эго. А вот тут ты пока далёк от совершенства.
- Да не хочу я ни хера ничего укрощать! Я просто хочу вытащить отсюда свою женщину в безопасное место! И время. Причём, желательно год этак в две тысячи шестнадцатый! - я уже почти кричал.
- Вот об этом я и говорю. - усмехнулся Леха.
- Не понимаю...
- А это и не обязательно. Придёт время - поймёшь.
Блин! Опять мудрого старца включил. Да что ж с ним такое-то? Так, спокойно, Егорка! Только не возмущаться, а то опять замолчит...
- Ладно. - сказал я. - С любовью понятно, что ничего не понятно. Что там ещё я должен познать или обрести? Короче, третий пункт твоего списка.
- Он не мой. - Задумчиво произнёс Леший, снова словно прислушиваясь к чему-то. - Третий пункт. Третий пункт...
Вдруг он посмотрел мне прямо в глаза, и во взгляде его на короткий миг, но очень отчетливо мелькнули тоска и искреннее сочувствие. Я был уверен, что мне не показалось. Так, наверное, смотрит на пациента врач, знающий его страшный диагноз, но не хотящий или не имеющий права сказать правду.
- Третий пункт. - ещё раз повторил он задумчиво. Снова поднял глаза. Все исчезло. На меня смотрел совершенно спокойный и равнодушный человек. Или кто он там теперь? Проводник?
- Мне тут товарищи из зала подсказывают, что про это тебе рассказывать ещё рано. - Продолжил он совсем другим бодрым и веселым голосом. - Могу только немного намекнуть.
- Ну, сделай милость. - съязвил я.
- Это тоже состояние души. И также, как и любовь, частично ты его обрёл. Если не ошибаюсь, больше года назад в Сарае, когда сидел, прикованный к батарее, после агрессивного психологического ликбеза, проведённого Бородой. Да и потом набирал по чуть-чуть. Но все равно очень мало.
- Похуизм, чтоли? - Спросил я, немного подумав. - А что? Нормальное состояние души...
- Егор! - Голос Лехи зазвенел. - Ты, видимо, до сих пор не понял в какой замес вы попали и, что стоит на кону! Шутки давно кончились!
- Хорошо, хорошо! - Я примирительно поднял руки. - Все. Больше ни-ни! Нельзя, так не говори, сам допру, наверное. Когда-нибудь... Только объясни мне, простому пожарному, зачем мне все это обретать? Все очень красиво и возвышенно звучит, а вот, на хрена это надо, я не понимаю.
Леший снова вздохнул, как старый дядька:
- Это необходимо для того, чтобы твои разум и душа были полностью очищены от ненужной шелухи человеческих предрассудков и стереотипов, чтобы в нужный момент ты сам, осознанно и добровольно принял правильное решение, последствия которого, не буду скрывать, могут быть очень негативными конкретно для тебя, но единственно возможными для спасения всего остального.