- Чего остального?
- Всего.
- Очень исчерпывающий ответ. - Я все еще совершенно не вдуплял, о чем он говорит, но слова про негативные последствия как-то не настраивали на дальнейшее плодотворное сотрудничество с Лешим и с его "товарищами из зала". - А когда наступит этот момент?
- Не знаю. Никто не знает. Но наступит он точно, это уже предопределено.
- А если я не захочу принимать никаких решений?
- Твое право. - Леший пожал плечами. - Это-то как раз никак не может быть предопределено, поэтому и помогают тебе, как могут. Направляют. Мягко и ненавязчиво, заметь. Не то, что эти... Ты человек и обладаешь великим Даром - свободой выбора. Никто, повторяю, никто не может заставить тебя делать что-то против твоей воли. Можешь смело слать все на хер.
- Так просто? - Я даже заулыбался.
- Да. Все просто. Только в этом случае все пойдет псу под хвост. Все, что уже случилось, все, что должно случиться. Многовековые жертвы и усилия таких сил, каких ты даже представить себе не можешь, будут напрасны. Он...
Леший осекся на полуслове и замолчал. Я уловил нечто вроде предостерегающего окрика или свиста, прилетевшего откуда-то из-за темного горизонта.
- Вобщем, поживем - увидим! - снова ненатурально улыбнулся Леха. Было совершенно ясно, что свистели именно для него, типа, не увлекайся, дорогой. Потом его лицо вновь стало серьезным, и он, который раз огорошил меня, сказав. - Егор. Утром я должен уйти. Скорее всего, мы больше не встретимся, во всяком случае, если все пойдет так, как было задумано... Поэтому, завязывай таращить глаза, а задавай свои вопросы. Отвечу не на все, только на те, которые, так сказать, в моей компетенции, но тут постараюсь изложить все максимально подробно и понятно. Хотя времени мало. Впрочем, его всегда мало. Такое уж оно, время... Итак, я весь внимание...
Я даже растерялся от неожиданности. Сначала, зараза, молчит, глаза загадочно закатывает, а теперь - давай, Егор, спрашивай все, что хочешь, все расскажу и покажу, только время совсем чуть-чуть! Я открыл рот и понял, что не знаю, о чем спрашивать. Все, уже услышанное мною, причудливо перемешалось в голове со всем тем, что я хотел бы услышать, поэтому секунд тридцать я просто молчал. Потом все-таки ухватил из этой кучи наугад первый попавшийся вопрос и выдавил его наружу:
- Что случилось с тобой тогда на стройке? Я думал, что ты умер. Не верил, конечно, но все-таки...
- Да. Я умер. - последовал лаконичный ответ. - В упор из калаша очередь поймать, да еще с четвертого этажа навернуться в кучу железобетона - это, Егор, как-то совсем с жизнью несовместимо. Точнее, умер Леший. Тот, человек которого ты знал под этим именем. Который был твоим другом и хранителем. Причем, последним он являлся, сам того не подозревая. Скажу больше - ему помогли умереть. Это жестоко, но все-таки вписывается в рамки нравственных законов в виде концепции "жертвуя малым, сохраняешь большее".
- В смысле, помогли? - спросил я.
- На самом пределе допустимого. Чуть-чуть отвели глаза, на долю мгновения придержали руку, поднимающую автомат, и все. Человека нет. Ты же сам, наверное, так и не смог поверить до конца, потому что не укладывалось в голове, что Леха так легко попался. Он бы этих ребят на лестнице в фарш превратил еще до того, как они стрелять начали. Но не дали ему. Потому что свою задачу он выполнил, а дальше бы только мешал. Другого варианта в той ситуации просто не было. Да, вариант - самый крайний. Осознанное уничтожение свободного разумного существа - это не шутки. Но по-другому - никак. Он итак был обречен самим фактом своего нахождения в Аквариуме, а так его смерть не была напрасной, а послужила великой цели.
- То есть ты - совсем не он, а какой-то хер с горы? - у меня непроизвольно сжались кулаки, а в глазах начало стремительно багроветь. - Я правильно понял?!
- Не так категорично, Егор. - ответил он. Или оно... - Да, я не человек, в том смысле, как ты это понимаешь. Я - представитель другой ветви разума. Но в момент смерти твоего друга, я забрал его память и отпечаток души. Не душу, а именно отпечаток, слепок, копию. Саму душу забирать нельзя. Это догма. Правда кое-кто на эту догму плевать хотел, но мы сейчас не про это... Я вполне отдаю себе отчет, тебе сложно понять и принять, но, хотя бы просто поверь, что я отношусь к тебе в точности также, как он. Таково мое служение на данном этапе Пути. Моя настоящая личность стоит как бы ЗА образом личности Лешего. Поэтому и прорывается человеческое, да так, что Идущим рядом приходиться меня одергивать, как это было только что.
Я молча смотрел на "представителя другой ветви разума" и не понимал, что со мной происходит. Эта сука со своими корешами, "идущими где-то там", убила моего товарища, прикрываясь какими-то мутными отмазками о великой необходимости, а потом прикинулась им, чтобы я, как тупой бычок, шел следом на бойню, ни в чем не сомневаясь и не взбрыкивая. А я сейчас, вместо того, чтобы накинуться на эту тварь и порвать ее на ленточки для бескозырок, сижу и внимательно слушаю все то, что он мне тут заливает. И самое страшное во всем этом, так это то, что я ему почти верю! Нелогично, абсурдно, но это так. Что-то внутри меня, именно внутри, а не навеянное кем-то извне, тут я уверен на все сто, подсказывает мне, что все это действительно необходимо.
Наверное, все дело в силе. В силе, которую я начал чувствовать внутри сидящей передо мной сущности. Не в наличии этой силы, как таковой, а в ее природе. Она была сродни той самой величественной, надмировой и прекрасной энергии, в волны которой нас с Настей два раза забрасывало во время столкновений с Ануннаками. Потенциал и свойства этих двух сил были, конечно, несравнимы, но я совершенно точно определил, что изначальный источник у них один.
Псевдолеший, прищурив глаза, внимательно смотрел на меня. Он прекрасно видел все противоречия, терзающие меня изнутри, и явно был доволен.
- Да. - наконец сказал он. - Все-таки не зря тебя выбрали. А ведь я поначалу был удивлен. Насчет Насти, например, вообще не сомневался, а вот к тебе был целый ряд претензий. Ну и правильно. Им видней...
- Спасибо, очень приятно. - пробормотал я, всеми силами стараясь удержаться от вопроса о тех, кому видней. Все равно не ответит, опять философствовать начнет. Вместо этого, спросил:
- И как мне теперь к тебе обращаться? Другая ветвь?
- Нет. - улыбнулся тот. - Я же говорю, технически - я все тот же Леха, так что можешь так и называть.
- А настоящее имя?
- Настоящее. - он задумался. - Ну, я думаю, ближе всего к русскому будет - Иван.
О как! Чего ж не Агафон?
- Ладно, Ваня. Расскажи-ка мне в общих чертах, в какой такой замес мы попали. Если это, конечно, в твоей компетенции...
***
Сквозь темные рваные полотна облаков проглядывал искрящийся лик Вселенной. Звезды с холодным равнодушием рассматривали двоих, разделенных ярко пылающим костром. Один из них давно перестал быть человеком, а второй никогда им и не являлся.
Хотя, с виду и не скажешь. Сидят два мужика около пламени, греются, о чем-то беседуют. Вполне обычная картина. Затянувшийся пикник на лесной полянке. Засиделись почти до зари. Как рассветет, приготовят на костре завтрак, разбудят спящую неподалеку девушку, сядут в машину и поедут домой, в город. А там - пробки, гул, работа, кофе, стресс, фитнес, ипотека, сто двадцать четвертый айфон и все остальное, такое привычное и обрыдлое.
Облака расступились еще больше, и свет звезд затмила полная луна. Неестественно большая и яркая. Она накинула на непроглядный ночной агат полупрозрачную серебряную вуаль, и мир за пределами освещенной костром окружности стал виден обычным человеческим зрением. Бескрайний первобытный лес раскинулся вокруг от горизонта до горизонта. Кое-где тускло белеют скальные гряды, поблескивает тут и там между деревьев зеркальная поверхность неширокой извилистой речки. И все. Ни огонька, ни лучика. Только на Востоке край неба чуть-чуть светлее; это первые, самые нетерпеливые всадники пока невидимой, но неумолимо надвигающейся армады грядущего дня.