А потом сам собой включился режим экстренной регенерации. Еще один бесценный подарок моей ускоренной эволюции. Кровь запеклась, засохли и начали рубцеваться раны, а поврежденные неведомой дрянью ткани стали восстанавливаться посредством бешенного деления и обновления клеток. Все! Механизм запущен, дальше ничего контролировать не надо.
Я переключил внимание на обстановку вокруг. С момента моего добровольного акта мазохизма прошло от силы секунд пять, что в рамках текущего поединка являлось очень большим периодом времени. За это время трое Негров, направлявшихся к Насте, успели почти вплотную приблизиться к нашей хижине, а еще трое, отделившись от основной компании, так и оставшейся парить над водой, тоже взошли на берег и двигались ко мне своей странной мерцающей походкой. Да, это вам не Ануннаки. Это - профессионалы. По всей видимости, мое тело собирались подвергнуть тщательной проверке по факту смерти, а может быть, вообще покрошить на салат, чтобы уж точно не было сомнений.
Как бы то ни было, основной своей цели я добился. Исступленно долбить по моей голове молотком они перестали, пусть и ненадолго. Другое дело, что я потерял много времени, и теперь вместо того, чтобы просто долбануть по всем сразу со всей дури, необходимо сначала разбираться с теми, что уже почти вошли в гости к моей девушке. А для этого нужно срочно менять позицию.
Многое из того, чему мы с Настей научились за месяцы нашего пребывания на Земле, было недоступно нашему пониманию. Мы пробовали, у нас получалось. А как, почему, какова суть процесса, какие законы физики при этом выполняются, а какие, наоборот, нарушаются, в нашем понимании этих законов, конечно, нам было все равно. Как человек, уверенно работающий на компьютере, понятия не имеет, как на самом деле функционирует этот компьютер, потому что ему это просто не надо. Главное - результат. Так и мы не имели ни времени, ни желания вникать в истинные механизмы многого, что теперь было нам подвластно. Процесс телепортации - именно из этой категории. Я точно знал, что это манипуляции с материей и пространством, и подозревал, что также и со временем, что немного тешило мое самолюбие в том плане, что не только презренным Ануннакам доступна власть над секундами, но не более того. Дальше я не лез. Получалось прыгать недалеко, в пределах максимум пары сотен метров, но получалось. И ладно...
Поэтому, сейчас, не мудрствуя лукаво, я резко перевел подсознание обратно в боевой режим и бросил себя в другую точку реальности. Очень вовремя. То место, где я только что притворялся трупом, разлетелось брызгами гранита от слитного удара трех черных мечей. А я оказался на вершине скалы с противоположной стороны нашего плато. Внизу, немного правее, находилась хижина, а прямо подо мной трое Негров, к этой хижине приближающихся. Скала была невысокой, а Негры высокими, поэтому их головы маячили прямо передо мной, когда один из них, ближний ко мне, резко повернулся и посмотрел на меня.
Наконец-то я смог разглядеть лицо, если то, что смотрело на меня, можно так назвать. До этого не удавалось зафиксировать внимание хоть на чем-то, слишком странно и быстро они двигались. Словно на кинопленке в ускоренной перемотке, да еще и с вырезанными через один кадрами, эти существа, похожие на столпы черного дыма, клубящегося в воздухе и ощетинившиеся во все стороны молниями десятков клинков, было сложно рассмотреть подробно. Сейчас, такая возможность появилась. Пусть на долю секунды, но мне хватило.
Смоляное, плоское, вытянутое лицо, на котором угадывались пустые глазницы и раззявленный в нескончаемом и беззвучном вопле ненависти огромный кривой рот. Причем они выделялись даже на, казалось бы, совершенно черном фоне, будучи еще темнее. Три черные дыры были настолько плотные, что затягивали в себя даже рассеянный свет, который искривлял и закручивал в карусель пространство вокруг головы Негра, от чего казалось, что ее очертания колышутся, находясь в постоянном движении. Клинки, торчащие во все стороны из вытянутого черепа, походили на причудливую живую, шевелящуюся корону. В глазах не было зрачков, они были просто окнами. Окнами в преисподнюю, из которой на меня смотрело нечто голодное, жуткое и совершенно чуждое всему, что существовало в мире. И этот взгляд был мне очень и очень знаком. Не знаю, из каких реальностей, измерений или вселенных вылезли эти твари, но здесь, на этой планете, в этой галактике, в этой Вселенной их быть не должно. Они являлись тем самым абсолютным Злом. Совершенно объективно и без всякой относительности. Именно квадрат вместо круга, каким бы кривым не был круг. И сейчас, вглядываясь в невообразимый мрак глазниц существа, стоящего передо мной, до меня наконец-то начал доходить истинный смысл рассуждений Ивана об истинном различии белого и черного. Я наконец-то начал ему верить...
Наш визуальный контакт длился совсем недолго, всего лишь один очень короткий миг, но, для меня он растянулся на часы, видимо, из-за огромного количества мыслей и эмоций, отозвавшихся внутри. Казалось, время споткнулось и застыло, секундная стрелка зацепилась за что-то и еле-еле двигалась, изгибаясь, словно удочка, поймавшая крупную рыбу. А потом оборвалась леска. И время выстрелило вперед, опомнившись, и резко сорвалось в бег, наверстывая упущенное. Карусель происходящего закрутилась намного быстрее, став еще более стремительной и насыщенной событиями. Негр, повернувшийся ко мне, начал заносить руку для удара, его подельник, стоявший последним в этой тройке, тоже стал поворачиваться, готовясь добить неугомонного червяка. А тот, что находился посередине, решил не отвлекаться от главной цели и, согнувшись вопросительным знаком, сунул голову и плечи в хижину, внутри которой была Настя. Прямо через кровлю и стену. Крепкие, толстые бревна и плотная сеть гибких, переплетенных стеблей, образующие нехитрую конструкцию нашего жилища, не оказали никакого сопротивления туловищу Негра. От соприкосновения с телом кошмарной твари они чернели и рассыпались в труху прямо на глазах. Негр по середину груди исчез внутри, выставив в небо согнутую шипастую спину, и тут же раздался испуганный визг Насти.
Ну еще бы! Лежишь себе, спокойно рожаешь, а тут из стены такая морда!
И я наконец то ударил, вложив в этот удар все ресурсы, что были у меня, и добавив к ним дармовую энергию природы. Это тоже было нашей наработкой. Во Вселенной существует множество разных взаимодействий между материальными телами. Но есть четыре основных, являющихся столпами известных человеку законов физики. Это - гравитация, электромагнитная сила, а также взаимодействия - сильное и слабое. Про последние два я почти ничего не знал, а вот первые очень хорошо помнил из тех же школьной и вузовской баз. Они присутствовали всегда и везде, а их энергия была неисчерпаемой. Поэтому, если есть силы и умение, грех не воспользоваться теми халявными ништяками, что буквально лежат под ногами. Вот я и воспользовался одним из них. А именно - законом всемирного тяготения, который является космической первоосновой изменения окружающего нас пространства-времени.
Я чуть наклонился назад, присел, отведя руки и замахиваясь нарисованным в воображении образом огромного молота на длинной рукоятке, находившегося в этих руках, а потом, совершив круговое движение над головой, обрушил этот молот на трех Негров внизу. В принципе, можно было вообще не двигаться, но управлять такой мощью, пусть даже бесплотной и незримой, мне было пока проще так, отождествляя свои манипуляции ею с непосредственной работой тела.
Чуть заколебался воздух над головой, бесшумно заполняя дугу вакуума, образованную моим оружием, и молот рухнул на черные шипастые силуэты. Силуэтов этих оказалось всего два, так как за миг до меня Настя, не прекращая визжать, умудрилась от души засадить Негру, который заглянул к ней в хижину. Я не успел понять, чем именно из тех самых сил природы она воспользовалась, может быть, вообще, - ничем, атаковав исключительно мощью своего подсознания, но тварь вышибло из недр постройки со скоростью аэроэкспресса и швырнуло в сторону моря. Негр, роняя во все стороны крупные черные хлопья, пролетел метров пятьдесят, словно комета, оставляя за собой красивый трепещущий хвост мрака, а потом с негромким хлопком окончательно рассыпался облаком пепла, которое стало медленно и красиво оседать на притихшую воду.