Нельзя! Меня, словно молнией, пронзило чувство надвигающейся беды. Непоправимой и окончательной. Если Бледный пройдет мост - все потеряно! Что потеряно, почему потеряно - я не знал, но был уверен в истинности этого осознания. Это было похоже на то смутное чувство неправильности происходящего, которое посетило меня, когда я обессиленный стоял с телом Насти на руках в окружении Ануннаков, только намного ярче и пронзительней, словно рев тревожной сирены.
И тут до меня наконец-то дошло, что главной задачей бесов было вовсе не мое жестокое и кровавое уничтожение. Их целью было - пройти мост и оказаться в Городе. А останусь я при этом жив или нет, не так уж и важно, если цель будет достигнута. Я - всего лишь помеха на пути. Помеха, которая, в который раз возомнив себя центром мироздания, забыла, что является песчинкой, соломинкой, оказавшейся в самом центре противостояния двух сил. Двух исключающих друг друга миров. Да, возможно, я именно та соломинка, что в итоге сломает спину верблюду, но, чтобы это произошло, я не должен мнить себя кем-то большим, чем я есть на самом деле. Неправильно расставленные приоритеты рождают ложные ориентиры и сбивают с пути, лишая его всякого смысла. А, учитывая, сколько уже пройдено и сделано, это было бы не просто очень глупо, а катастрофически трагично...
Я бросился за Бледным. В правой руке - пистолет с новым магазином, в левой - последняя граната. Измочаленный и практически бесполезный бронежилет я скинул, чтобы не мешал. В четыре прыжка преодолел метров двадцать и, сильно оттолкнувшись от крыши дорогущего навороченного мерседеса, швырнул гранату и сразу же начал стрелять в широкую спину беса, которая своим немыслимым изгибом полностью закрывала от меня его затылок. Успел выпустить пять пуль. Спина вздрагивала при попаданиях, отлетали какие-то ошметки, но Бледный этого словно не замечал. Лишь падающая прямо на него граната была идентифицирована, как угроза. Высокая фигура метнулась вправо, ее очертания смазались и снова приобрели четкость за грузовой газелью, которая приняла на себя удар разорвавшейся эфки, полностью закрыв беса. Я приземлился, перекатился через голову, встал на одно колено, перехватив пистолет обеими руками и дострелял обойму, стараясь попасть в голову. Бледный снова утратил четкость, уворачиваясь от моих пуль. Получалось это у него очень хорошо. Он не сделал ни шага, но верхняя часть его тела, вдруг словно став резиновой и очень гибкой, исполнила невероятно быстрый танец, пропуская все, что летело точно в голову, мимо. Ни одного попадания!
Значит, придется грызть зубами! Я отшвырнул в сторону разряженный пистолет и рванул прямо к нему. Но Бледный, видимо, подумав, что недостаточно удивил и поразил меня своей ловкостью, решил продемонстрировать еще и силу. Длиннющие худые руки с огромными кистями схватили какой-то невзрачный седан за нижний порог и междверную стойку кузова и швырнули автомобиль в меня. Просто так! Взял и кинул. Делов-то...
Бросок был настолько мощным, что у машины отлетели два колеса. Они ушли вертикально верх, а сам седан, вращаясь, устремился прямо мне в лицо, почти касаясь поверхности моста. Зрелище было грандиозным и завораживающим. Пришлось срочно падать на задницу ногами вперед и пропускать эти полторы тонны металла, стекла и пластика над собой. Все равно задело по голове передним бампером, который с сочным хрустом лопнул и разлетелся на куски. Голова, к счастью, не лопнула, но на долю секунды я потерял чувство ориентации в пространстве, а когда снова нашел его, оказалось, что я скольжу на спине по бетону навстречу бесу, уже занесшему правую ногу для удара. Успел вскинуть руки, закрывая лицо, а потом металлический носок огромного берца врубился в предплечья, изменив траекторию моего скольжения так, что я, откатился на несколько метров в сторону.
Прямо рядом со мной с неба упало колесо. Ударилось, высоко подпрыгнуло и скрылось за ограждением. Следом за ним - второе. Руки нещадно ломило, гудело в голове, но я все-таки смог вскочить на ноги и встретить следующий удар подбежавшего Бледного еще одним блоком.
Большой мальчик! Те трое разноцветных были немаленькими, а уж этот - просто танк! Драться с бесом было нелегко, потому что людей такого размера не бывает. Не бывает таких длинных конечностей, такой скорости и силы. Не будь я подпитываемым потоком энергии извне, долго бы не продержался, а так - хотя бы мог отбиваться, но все попытки контратаковать были бесполезны. Я тупо не доставал его ни в корпус, ни, тем более, в голову. Зато он доставал! Спустя несколько мгновений этого боя на запредельной скорости, я перестал чувствовать свои руки и ноги, которые подставлял под удары, а он все лупил и лупил. Молча и яростно.
Вдруг, после очередной серии выпадов бес замешкался, будто выбившись из сил. Наконец-то! Я прыгнул на него, целясь ногой в ничем не прикрытый череп, но совершенно неожиданно почувствовал его руки, похожие на огромные садовые вилы, смыкающиеся на моем бедре и плече. Уже понимая, что Бледный развел меня, как салагу, я все-таки попытался довести свою атаку до конца. Получилось не очень. Нога вскользь прошлась по лысой голове, а меня с чудовищным ускорением дернуло в сторону. Бес играючи снял мое тело с траектории прыжка, крутанул вокруг себя и в точности также, как совсем недавно несчастную машину, со всей силы швырнул меня за пределы моста. Туда, где клубился в пустоте серый туман, а внизу лениво перекатывалась ядовитая жижа.
Единственное, что я успел сделать - это выбросить в сторону свободную руку и схватить гада за лопатку, сильно выпирающую из покатой спины.
Наверное, со стороны это выглядело забавно. Однако, ни мне, ни Бледному было совсем не до смеха. Бес почувствовал мои пальцы, вцепившиеся в натянутую кожу за торчащей костью, лишь в момент броска, поэтому остановиться уже не смог. Меня кинуло прочь, но сила рывка была настолько дикой, а моя хватка такой отчаянной, что лопатку Бледного с омерзительным треском рвущихся мышц и сухожилий вывернуло из спины, а сам он кувыркнулся вперед красивым сальто. Я же все-таки полетел в Реку, так как руку по всей длине прострелила огненная боль, и пальцы разжались сами собой, но совсем не с той скоростью, с которой хотел бес, отправляя меня в этот полет. Изрядная доля этой скорости передалась ему самому посредством жесткой сцепки моей руки и его лопаточной кости. Только поэтому я смог ухватиться здоровой рукой за край ограждения и вместо того, чтобы низринуться в медленные воды Реки, всем телом ударился о торец моста. Повис на одной руке, скребя ногами по бетону. Вывернутая левая с растопыренными, переломанными пальцами была словно чужой и болталась тяжелым, очень мешающим грузом.
Хорошо, что вообще, не оторвалась... Ребра, нос и еще множество костей и тканей, которые за последние минуты неоднократно подвергались, казалось бы, фатальным повреждениям, сейчас функционировали как ни в чем не бывало, так что и рука, наверное, скоро восстановится. Главное - не привыкнуть к этой относительной неуязвимости. Не забывать, что все это взаймы и на время.
Упершись ногами, я подтянулся и осторожно поднял голову над парапетом. Бес вставал на ноги буквально в двух шагах. Он тоже остался практически без руки. Правое плечо неестественно выпятилось вперед, лопатка, покрытая черной кровью, торчала из спины, а сквозь бледную кожу, выглядывавшую из-под рваного камуфляжа, было отчетливо видно переломанную надвое ключицу.
Увидел меня, злобно прищурился и с силой пнул оцинкованную, ребристую полосу ограждения своей длинной тощей ногой. Парапет не выдержал. Две металлические стойки с хрустом вырвало из бетона, а амортизирующая консоль полосы, за которую я держался, лопнула поперек ближайшего стыка и под весом моего тела устремилась вниз, выдергивая одну за другой следующие опоры. Я со всей силы сжал пальцы, так, что острый край прорезал перчатку и впился в кожу, однако рука все равно заскользила по гладкой поверхности. Вроде бы зацепился за торчащий светоотражатель, но в этот момент очередная стойка наверху, оказавшись достаточно крепкой, удержалась в теле моста, и обрушение парапета резко прекратилось. Инерция дернула мое тело вниз, и я вместе с выдранным с корнем катафотом в руке полетел в Реку.