Я быстро подошел к нему, наступил коленом на кадык, прижал горячий ствол Глока к его лбу и спросил:
- Что ты сделал с Настей? Быстро! До трех! Один...
- Ничего! Ничего, Егор. Только транквилизатор, как тебе тогда и все... пальцем не тронул.
- Где она сейчас? Один. Два...
- Унесли на стадион, бля буду! Я им говорил, просил...
- Три! - я встал и дострелял обойму в мерзкое бородатое лицо.
На стадион... Ну значит и мы на стадион! Другие варианты действий даже не рассматривались.
Не знаю, почему, но столь раннее нападение Уродов стало для меня полной неожиданностью. И сейчас я проклинал себя за какую-то просто детскую беспечность, объяснить которую я мог только временным помутнением сознания от свалившегося нежданно-негаданно счастья.
Настя ушла от меня примерно два часа назад. Я сразу же начал решать вопрос с наручниками. Независимо от дальнейшего развития событий, они были явно не в тему.
Сначала попробовал тупо порвать. Напряг левую руку, перехватив ее правой, и изо всех сил дернул. Труба выдержала. Наручники тоже. А вот скованное запястье отозвалось такой дикой болью, что пришлось подключать недавно приобретенные резервы, чтобы не раскрошить друг об друга зубы. Отдышался. Решил проверить одну из баек Чапая, которыми он совсем недавно грузил всех в Сарае, пока мы тоскливо сидели, осажденные Дятлом. История была про то, как он находился где-то в плену, а потом героически сбежал, освободившись от наручников. Так вот, он говорил, что пытаться порвать их бесполезно. Надо брать на излом самое слабое место, где крепится цепь, расположив браслеты относительно друг друга так, чтобы сделать нечто вроде рычага, а потом резко крутить кистями. У меня была прикована только одна кисть, вторую заменяла железная труба. Ее я и решил превратить в рычаг. После десяти минут кряхтения и мата раздался двойной металлический хруст и на моем левом запястье остались одиноко болтаться два браслета. Остальные два, грустно свесив оторванные под корень цепочки, остались на трубе.
Я был свободен! Во всяком случае, в пределах моей камеры.
С удовольствием выпрямился, потянулся, слыша, как благодарно трещат уставшие от неподвижности суставы и позвонки. Метнулся к двери. Осторожно прошелся пальцами по периметру, подергал. Даже не шелохнулась. Засов, надо думать, с той стороны серьезный. Выбивать - бесполезно. Не факт, что получится, да и грохот будет такой, что все сбегутся с винтовками наперевес. Остается только ждать.
Несколько раз пробежался туда-сюда по помещению, попрыгал. Да-а, наградили меня щедро! Несмотря на холод и общее истощение организма, двигался я на порядок быстрее, чем раньше, а координация и ориентация в пространстве были, вообще, какими-то запредельными. В кого ж я превращаюсь-то, хотелось бы знать...
Теперь нужно было придумать какое-нибудь оружие. Хоть что-то. Разломать каталку? Нет. У нее трубы каркаса легкие, полые, да и больно здоровые, не спрячешь. Оставалось ведро. Враг войдет, а я ему на голову и надену...
Ручка! Можно попробовать. Легко выдрал крючки металлической дуги из отверстий, выпрямил - получился длинный прут. Начал сгибать. Пипец, пальцы-пассатижи! Закрутил, вышел неплохой штырек. Ерунда, конечно, если только в глаз ткнуть.
И тут меня пробило поддых. Неожиданно и сильно. Со стороны стадиона надвигалось Зло. На моем внутреннем радаре багровый грозовой фронт, до этого клубившийся на месте, быстро приближался. В его мареве я видел семь ярких злобных комет, несущихся в нашу сторону. Алого, угрожающе-опасного, цвета. Вот это скорость! Минут через пять здесь будут, не позже.
Все-таки интересная штука - подсознание. Образы туч и комет, алый цвет... Почему не черный, например?
Я бросился к двери и заколотил по ней руками и ногами. Они же там не чувствуют ничего, сидят, небось, семечки грызут и ухом не ведут. Если только Настя тоже почует... Начал кричать. Про Уродов, про опасность - бесполезно. То ли не слышат, то ли игнорируют. Мало ли какую хитрость этот злобный Егор задумал?
Уроды приближались. Накатывали волны нечеловеческой жестокости и ненависти. Как они бункер вскрывать собрались? Ренат же - не дурак, хорошо, небось, укрепился. Я метался по своей каморке, как тигр в клетке. Что делать? Там же Настя.
И тут я ее почувствовал. Пятнышко теплого света возникло в конце коридора и стало быстро приближаться к моей двери. Через несколько секунд я услышал легкий топот ног. Точно она! Тоже уловила недоброе. Неожиданно наперерез ей метнулся быстрый красный росчерк, раздался тонкий крик, грохот, и пятно света погасло, а красный начал быстро удаляться. Сука, Доктор! Больше некому!
Я бросился на дверь с разбегу, вмял в нее плечо. Металл загудел, но не поддался. Я бросился снова. Потом еще и еще, не обращая внимания на боль. С таким же успехом можно было бросаться на бетонную стену. Я был сильным, но дверь оказалась сильнее.
А потом началось. Со стороны основных помещений подвала до меня донесся отвратительный металлический скрежет. Донесся и затих. Я замер. Прошло несколько долгих секунд, и тишина за дверью взорвалась криками, визгом, ревом и, наконец, грохотом автоматных очередей. В нескольких десятках метрах от меня бились и умирали люди. В мозг ворвалась целая симфония эмоций, где причудливо перемешались ужас, злость, голод, ярость, ненависть, боль и торжество. Было невозможно определить, что из этого всего принадлежит людям, а что напавшим на них тварям.
Закончилось все довольно быстро. Отчаянно прогремела последняя, длинная, в полмагазина, очередь, послышался грохот и наступила тишина. Настю я больше не чувствовал.
Я сполз по двери на пол. Вот, баран! Ведь жопой чуял, что нельзя, нельзя отпускать! Нет, блядь, иди, Настенька, все будет хорошо. Я тут сам со всем разберусь, я же герой!
Успокоился. Одной из главных, по моему личному мнению, вещей, которым научила меня жизнь в мертвом Городе, было умение быстро перестраиваться в изменившейся ситуации. Не ковыряться в себе, не рвать на голове волосы, а вместо этого думать и действовать согласно текущей обстановке.
Долго думать мне не дали. По коридору ко мне шли двое. И явно не люди. Я прыгнул к трубе, пристроился так, словно до сих пор прикован, зажал ногой импровизированный штык и, бессильно скрючившись, замер. Успел вспомнить, что рассказывала Настя об экстрасенсорных способностях этих новых, продвинутых Уродов, и перестал думать. Точнее не перестал, а непонятным самому себе образом опустил все мысли на самый нижний этаж сознания, оставив плавать на поверхности муляж испуганного и измученного узника...
И вот сейчас, смотря на трупы двух застреленных мною врагов, я в полной мере осознал, чем обернулась моя преступная беспечность. Необходимостью практически самоубийственного похода в одиночку против шестерых неимоверно хитрых и опасных тварей в самое их логово. Туда, откуда я два дня назад хотел оказаться как можно дальше. Тем более, неизвестно - жива ли еще Настя. Стоп! Настя жива и невредима! Если думать иначе, то всякий смысл бороться пропадает. Да, теперь у меня вот так. За один день - все с ног на голову.
Уроды валялись под моими ногами. Айболит - скрючившийся, весь какой-то словно усохший после смерти, и второй - настоящий, окончательно мутировавший в разумное, совершенно чуждое человеку, отвратительное создание. Разбросал длиннющие руки и ноги в стороны. Помутневшие глаза смотрят в потолок. Оромный - килограмм за сто пятьдесят, страшный, даже когда мертвый...
Снарягу снимать противно, да и некогда. Подобрал только автомат Доктора и два полных магазина к нему. Грозу брать не стал. Винтовка, говорят, просто убойная, но я с ней не знаком. Поэтому лучше уж старый надежный калаш.
Осторожно двинулся по коридору. Чем ближе я подходил к основному помещению, которое, надо полагать, было для местной команды общим залом, тем явственнее чувствовал терпкий запах смерти. Запах крови и потрохов. Заглянул в широкие распахнутые двери. Просторная комната, кресла, диваны, посередине - огромный бильярдный стол. Неплохо жили...