Постепенно тоска внутри Егора начала уступать место равнодушию и вселенскому спокойствию. Препараты делали свое дело. Атмосфера больницы была совсем не такой удручающей, как он предполагал, наоборот - все тихо, неторопливо, плавно. Наверное, главное веселье происходит в основном отделении, там, где наполеоны и смурфики, а здесь-то одни овощи, типа меня. Растем себе молча и растем. Познакомился с соседями по палате. Николай и Александр Сергеевич. Не Пушкин. Не Байрон. Другой "гонимый миром странник". А юношу звали Владом. Он очень любил компьютерные игры, которые его в результате сюда и привели. Что привело сюда Николая и не Пушкина Егор не знал. Коллеги по несчастью про это ничего не говорили, а спрашивать он их не стал. Ему в принципе было все равно. Не напрягают, растут себе в соседних грядках и ладно...
На исходе второй недели Егор с удивлением осознал, что ему нормально. Не хорошо, не плохо, а именно нормально. Он чувствовал себя так, как, по его представлениям, должен себя чувствовать любой нормальный человек. Присутствовала правда определенная заторможенность, но мысли, ранее нагоняющие дикую тоску, утратили остроту и появлялись ненадолго, тревога практически исчезла, пустая квартира больше не пугала, вернулся сон, а мир вокруг начал приобретать краски и наполняться интересом. В выходные он даже сходил в кино на раскрученный американский блокбастер.
Однако эйфории и оптимизма не было. Егор подозревал, что как только он прекратит пить колеса, карусель закрутится в обратную сторону. Он даже поговорил об этом с врачом. Тот подтвердил его опасения, заявив, что две недели - срок начала эффекта от препаратов, а для закрепления стойкой ремиссии необходимо минимум полгода. Не здесь, конечно, дома, но на таблеточках. И, что самое главное, даже пара рюмок спиртного может в один миг полностью разрушить все эту Великую Китайскую стену, которую возводят нейролептики, транквилизаторы и прочие антидепрессанты вокруг его сознания, и придется начинать с нуля.
"Понятно. - подумал Егор. - Продолжаем кушать химию. Никаких китайских стен я ломать не хочу".
Это было в понедельник. А во вторник выписали игромана Влада. Медсестра, менявшая постель на пустой койке, усмехнулась:
- А к вам Петю обратно переводят из основного.
- Опять будет выть целыми днями, - обреченно сказал Александр Сергеевич.
- Что за Петя? - лениво поинтересовался Егор.
- Да лежал тут с нами до тебя мужик один, хирург вроде бывший. - ответил Николай. - Сначала нормальный был, тихий как все. Даже болтали с ним в курилке... А потом трястись и орать начал. С каждым разом все громче.
- А про что орал?
- Да что-то там про пришельцев, которые вокруг него по ночам ходят, про шумеров каких-то, бред, короче. Ну его спеленали и в соседнее здание отправили. На техобслуживание. А сейчас по ходу в себя пришел, его обратно к нам. Там с койками дефицит, долго не держат.
"Здравствуй, мать! Дурак приехал! - обреченно подумал Егор. - Только-только что-то сдвинулось с мертвой точки, и нате вам - опять шумеры!"
Петя оказался вполне нормальным мужиком интеллигентного вида, лет за сорок. Лысоватый, в очочках. Только вот глаза за очочками такие, что сразу видно - наш человек! Зашел, тихо поздоровался, начал складывать вещи в тумбочку.
- Ну как там, в основном, Петь? - спросил Николай. - Совсем тяжко?
- Нормально. - нехотя ответил тот, садясь на кровать.
- Инопланетяне-то больше не приходят?
Петя пробормотал что-то матерное, лег, повернулся к стене и застыл.
"Видимо, не приходят. - подумал Егор. - Отдохнуть дали. Как и мне."
Неизвестно, чем таким ядреным его накачали в соседнем корпусе, но вел себя Петр, как самое настоящее растение. Лежал, молча уставившись в потолок, и почти не шевелился. Словно Дедушка Ленин в Мавзолее. Егор и остальные, по сравнению с ним, были просто гиперактивны. Читали, ковырялись в телефонах, даже иногда разговаривали. А он просто лежал. Вставал только, когда надо было глотать таблетки, принимать пищу или идти на процедуры. Ну и в туалет, конечно, за что ему отдельное спасибо. И покурить иногда.
В курилке-то Егор его и обнаружил, зайдя туда на следующий день после завтрака. Искал целенаправленно. Мысли о гребанных шумерах явно мешали выздоровлению. Хотелось расставить все точки над "и", окончательно внушив самому себе, что все это бред сивой кобылы. И лучшего способа, чем пообщаться на эту тему с настоящим психом, Егор не придумал.
Петр сидел на табуретке в углу курилки с незажженной сигаретой во рту и тупо пялился в пространство перед собой. На появление Егора не отреагировал вообще никак. В помещении больше никого не было. Егор постоял у окна, закурил, глядя на проезжающий по улице трамвай, несколько раз затянулся, потом все-таки решился. Подошел к молчаливому овощу и протянул руку.
- Егор.
Петр вздрогнул, испуганно уставился на протянутую ладонь, как кролик на удава, потом поднял недоуменный взгляд на Егора. Тот решил уточнить:
- Мы в одной палате лежим. Вот, хотел познакомиться.
- А-а, - протянул Петр. Вяло, кончиками пальцев, пожал руку и представился. - Петр Валентинович... Петя.
Все. Опустил глаза, ушел обратно в себя.
"Блин, так мы каши не сварим!" - подумал Егор, достал зажигалку и щелкнул ею прямо перед его носом.
Петр снова вздрогнул, посмотрел на танцующий язычок пламени, потом его мозг все-таки включился, и он вытянул губы с сигаретой, чтобы прикурить.
- Спасибо, - сказал овощ, явно намереваясь снова погрузиться в анабиоз. Тут Егор решил идти напролом. Надо было как-то выводить процессор Петра Валентиновича из спящего режима.
- Какие они? - спросил он.
- Кто? - снова испуганный взгляд из-под очков.
- Пришельцы.
Наконец на его лице появилось хоть что-то, похожее на нормальные человеческие эмоции. Верхняя губа презрительно скривилась, брови сдвинулись, Петр весь насупился и выдал:
- Слушай, отвали от меня, мужик! Как тебя там...
- Егор. - напомнил Егор.
- Хорошо. - кивнул Петя. - Отвали от меня, пожалуйста, Егор!
Ага! Так и отвалил.
- Высокие, метра под четыре, а то и пять, худые, горбатые, длиннорукие. Ладони, как грабли. Глаза вытянутые, желтым светятся, а фигуры колыхаются, как будто через горячий воздух на них смотришь. Страшные. Чужие... - вывалил Егор свои познания на бедного бывшего хирурга. - Мои - вот такие.
Сигарета выпала у Петра Валентиновича изо-рта. Он ошалело смотрел на Егора. "Е-мае, неужели в точку?" - с горечью подумал тот, а вслух продолжил:
- А еще орут прямо в мозг всякую херню на шумерском. Ты типа наш, и все такое. Ануннаки хреновы!
Егор с досадой пнул высокую хромированную пепельницу. По лицу Пети он уже понял, что его гости с других планет точно такие же. Значит все-таки не бред! А так хотелось!..
Петр поднял сигарету, несколько раз глубоко затянулся, выпустил дым и тихо произнес:
- Ануннаки - это не совсем верное название. Не знаю, откуда его Шумеры взяли... Ты про них небось в интернетах вычитал, где вся эта красивая сказка про Нибиру блуждает? Тиалокины. Их на самом деле так зовут... Да и Нибиру этой нет давно.
Помолчал.
- Значит и к тебе приходили, - это был не вопрос, а скорее просто констатация факта. - Часто?
- Да нет. Редко... Но метко. - ответил Егор. - Я тут не так давно суицид пытался совершить, а они помешали. И в прошлом месяце меня с перепоя чуть кондрашка не хватила. На полу очнулся, а эти втроем надо мной стоят. Колышутся... У тебя, я так понял, такие же гости?
- Да, точь в точь. - ответил Петр, который во время рассказа Егора чему-то кивал и грустно улыбался. -А колышутся все время, потому что они не отсюда.
- Ну понятно, что не отсюда, - раздраженно сказал Егор. - А откуда тогда? Из другой галактики? Параллельного мира?
- Из другого времени.
- Не понял!
- Из очень далекого прошлого. Они здесь не совсем материально, скорее, в виде некой проекции. Но даже проекция эта вполне способна воздействовать на реальный мир.