— Адриан, — прервала его живописные и немного нездоровые мечтания Маринетт, — прекрати.
— Хорошо.
Парень на удивление быстро сдался. Строгий голос Маринетт вывел его из транса, отрезвил, подействовал, как обезболивающее: он тотчас опомнился и стряхнул себя пыльную негу мести, как неприятную болячку из мыслей.
— Я хочу уточнить: мы просто-напросто сбежим? И все?
— Именно так. И ещё… не переживай, люди доставят тебя в безопасное место, — прибавил он, одобрительно подмигивая Мари.
— Что же это за люди?
— Прекрасные. Тебе уже доводилось с ними встречаться.
По губам русалки пробежала смутная тень улыбки. Кажется, она знала, о каких «прекрасных людях» идёт речь. Уточнять не стала — она была убеждена в своих догадках.
Когда Адриан вызвался проводить младшего до комнаты (точно того монстры какие-то могли украсть, ну ей-богу) Феликс одернул того за рукав рубашки и с не детской сталью в голосе потребовал:
— Адриан… обещай мне, что с Маринетт ничего не случится.
Сначала юноша опешил от такой серьезности, но, поняв, что мальчонка не шутит, прочистил горло и исправился:
— Можешь быть уверен: с ней ничего не случится.
Побуравив старшего долгим, внимательным взглядом, мальчик молча скрылся за дверью.
— Ну и дела…
Адриан запустил пальцы в волосы и потрепал себя по макушке. Затем, задорно присвистнув и напевая какой-то отдаленно знакомый мотивчик из детства, удалился. Даже дети поют о любви.
Завтра их ждёт ответственный день.
***
Завтра началось с отборной ругани. Они проспали.
Нет-нет-нет, только не это! Невероятно, вот так готовишься к чему-то грандиозному, вынашиваешь план в голове, представляешь лицо противника в момент поражения — и все катится коту под хвост, просто из-за того, что кое-кто не успел вовремя поднять свою задницу с постели.
Будильник не прозвенел, хотя перед сном Адриан проверил его дважды. Это не могло быть просто совпадением. Кто-то знал об их побеге. Или слышал. Или секретарша проболталась отцу, или Феликс? Хотя ещё вчера Агрест старший был уверен в надёжности второго на сто и один процент.
Но сейчас Адриан был готов поверить во что угодно, лишь бы проехаться кулаком по чьей-нибудь моське, потому что это уже ни в какие рамки не лезет.
Неужели они с Маринетт не заслуживают счастья или — о небо! — хотя бы незатейливого человеческого спокойствия?
Адриан с горечью свесил голову и сцепил пальцы. Черт. Этот месяц — это была своеобразная отдушина, да, проклятая судьба?
— Адриан? — Русалка неожиданно обняла со спины. — Не переживай. Мы все успеем.
Адриан не отвечал: он лишь подставил лицо для ласк девушки, а глаза его, гипнотизирующие входную дверь, словно бы говорили: «Я все испортил».
Манипуляции сработали — дверь распахнулась и в комнату ракетой влетел Феликс. Он взял брата за руку и принялся лихорадочно трясти, словно желая вывести из этого странного состояния: не то транса, не то потерянности.
— Вы совсем, да?! В гостиной какие-то люди.
— Проклятие… — едва слышно выругался Адриан себе под нос. Он встал с заправленной кровати и прошелся по импровизированному кругу, нервно заламывая пальцы. — За нами должны были приехать Аликс и Ким на грузовике. Сегодня все идёт под откос.
— Успокойся, — Маринетт в примирительном жесте вскинула руки, видя раздражение Агреста. Негатив им сейчас не помощник. — Я уверенна, что есть причина, по которой они задерживаются.
— А я не вижу причин для бездействия, — встрял Феликс. Мотнул белокурой головой и поманил Маринетт за собой. — Ты идёшь, Адриан? Если уж проспали, то принимайте ошибку.
Адриан поднял на брата прояснившиеся очи и уставился на него, точно зачарованный, точно разглядел его по-настоящему впервые в жизни. Последняя фраза прозвучала так мудро. Так не по-детски. Когда мальчонка так повзрослел? Адриан упустил этот момент, но что толку тосковать по прошлому, когда решается будущее? Феликс прав, страшно прав: ошибки нужно принимать. И решать по возможности, а не злиться из-за упущения, злиться на себя за непредусмотрительность, злиться на себя за то, что злишься — и смыкаются линии дьявольского круга.
Линии все ещё не соединились. Есть время — есть возможности. Нужно действовать. Прошли секунды, но у Адриана перед лицом во всем шарме и блеске просияла вечность. Он кивнул и, бросив последний, беглый взгляд на аквариум, с которого все началось, под руку с Маринетт ринулся на первый этаж.
Феликс бежал впереди них. Экий путеводитель!
Рьяная братия передвигалась стремительно, но бесшумно. Вдруг — Феликс остановился: все замерли и притаили дыхание, словно один неверный звук мог ненароком разбудить неведомое чудище.
— В гостинице эти злые люди и отец. Я их отвлеку, а вы бегите.
Адриан даже не успел остановить младшего брата: тот бросился вперёд быстрее, чем рука Адриана могла бы настигнуть его плечо в предостерегающим жесте. Феликс и правда вырос. Такое баснословное самопожертвование. Откуда это у него?
Перед глазами вспыхнул и угас силуэт Эмили Агрест. Верно, она была такой храброй и такой же отчаянной. Как жаль, что первенца обделили этим геном.
Но самое время этот ген в себе вырастить.
Адриан сжал ладонь Маринетт и улыбнулся самой ослепительной улыбкой, на которую был способен. Они на цыпочках прошмыгнули через столовую, и вот — пункт назначения, миновав который они окажутся в большей безопасности, чем за последние сутки. Гостиная. Адриан плотнее прижался к стенке, нагнулся, выглянул и… ошалел.
Феликс устроил настоящее представление по отвлечению внимания: пробегая мимо столовой, он, очевидно, взял кухонные приборы, и сейчас во всю силу долбил в металлическую кастрюлю поварешкой. Звук был оглушающий.
Адриан едва не покатился со смеху.
Пользуясь тем, что все мужские фигуры были обращены на мальчика-чудака, парень с русалкой вынырнули из своего укрытия и резво кинулись к парадной двери. Пальцы дрожали, когда пальцы набирали код. Адриан не сразу понял, что в гостиной стихли любые звуки. Гуд собственных мыслей был громче.
— Неблагодарный подонок, — проскрежетал до боли знакомый голос. — Я делал все для твоего блага, но тебе не хватило ума оценить это.
Адриан обернулся: отец зажимал рот Феликсу и выжигал в старшем отпрыске зияющую дыру. Лицо юноши озарилось светлой улыбкой. Он открыл дверь, выпустил руку Маринетт и подтолкнул ее наружу, к свободе. Она поняла посыл и, не оборачиваясь, поспешила прочь. Адриан на последок подмигнул разъярённому Габриэлю и показал средний палец. Давно мечтал так сделать.
Дверь хлопнулась — Феликс до одури впился зубами в потную отцовскую и засеменил к брату и его возлюбленной.
Габриэль чертыхнулся и зажмурился от боли. Он вынул из нагрудного кармана жилета платок и протер обслюнявленную ладонь.
— Вы все ещё здесь? — он измерил глазами трёх дубиноголовых мужиков и вздохнул, как мученик Ада. — За ними.
Мужланы синхронно кивнули головами и двинулись следом.
***
Оказавшись за пределами особняка, Адриан облегчённо выдохнул. Мучения закончились. По бокам от него Маринетт и Феликс, а впереди них — обещанный грузовик. Только он какой-то… другой. Но все же Аликс держит слово.
Затемнённое стекло чуть опустилось и из салона выглянула изящная женская рука с ярким маникюром, жестом указывающая на то, что пора садиться. Адриан удивился, но не придал этому большого значения: ну, мало ли, в Аликс проснулся доселе дремавший инстинкт…
— Маринетт, сади…
Не успел Адриан договорить, как Маринетт покорно села. Только не в машину, а на корточки перед мальчишкой. В его бледно-голубых глазах стоял непролитый водопад из слез. Адриан приоткрыл рот, силясь что-то сказать, но так и не смог подобрать нужных слов.
Русалка порывисто сжала мальчика в объятиях, но тот лишь повел плечами, как человек, который вот-вот зарыдает, и словно бы одеревенел. Даже здоровый румянец сошел на нет.