До тех пор, пока наши отношения ограничивались невинным петтингом, все было хорошо. Это было даже интересно. Но когда дело наконец дошло до секса, у нас ничего не вышло. Он был моим вторым мужчиной, а у него до меня вообще никого не было. Слепой слепца… Короче, я была крайне разочарована.
Позже само действо стало проходить более гладко, но атмосфера была как в мелочной лавке. Самолюбие Маркку рушилось день ото дня, и вскоре нам уже не о чем было говорить.
Вдобавок ко всему я вдруг заметила, что каждый раз, когда Маркку начинает свои возвратно-поступательные движения внутри меня, в голове у меня неизменно звучит какой-нибудь марш. Я ничего не могла с этим поделать. Я закрывала глаза и старалась постанывать, как и подобает в подобных случаях. Я говорила себе: «Дура, сосредоточься на процессе, тебя имеют здесь и сейчас», но перед моим мысленным взором маршировали похожие на овощи мужчины, которые дудели в трубы и били в тарелки. Я изо всех сил старалась сдержать смех, но на лице у меня всегда блуждала идиотская улыбка. Такие отношения не могли долго продолжаться.
Я сижу на окне, подперев щеки руками, и жду. Йоуни делает репортаж для местного радио о новом представлении танцевального ансамбля «Френкель».
За окном идет дождь со снегом. Это продолжается вот уже много дней подряд, с утра до вечера, без перерыва.
Йоуни приходит весь мокрый, но полный энергии.
— Не мешало бы нам немного взбодриться.
Он укладывает меня на кровать, подложив мне под ягодицы подушку.
— Так мне лучше видно, — говорит он. Вода капает с его волос на мое лицо.
— Расслабься, — командует Йоуни. — Я хочу доставить тебе удовольствие.
«Бесполезно», — думаю я, хотя его раскачивания мне нравятся и все идет, как надо.
— Все у нас получится, тебе надо просто расслабиться, — говорит Йоуни. — Думай только о том, что мы любим друг друга, что я твой мужчина, а ты моя женщина. Не думай ни о чем другом. Тебе ничего не надо делать. Просто будь собой…
«Какая безумная просьба…» — думаю я.
— Это совсем не сложно, просто представь, что мы так близки в эту минуту, что того и гляди растворимся друг в друге…
Он продолжает свои монотонные движения. Я пытаюсь расслабиться. Я пытаюсь думать «только о нас», но даже представить себе не могу, как такое возможно.
Когда я была маленькая, я однажды спросила у мамы, что значит заниматься любовью, и мама сказала, что это когда двое взрослых людей находятся так близко к друг другу, что становятся как один человек.
И я представила себе такой вот человекошар, который с отчаянным визгом кружится по полу и из которого то и дело вылезают то нога, то рука.
Вот и сейчас, как я ни пытаюсь, я не могу представить себе ничего другого. А секс все длится и длится. И чем больше Йоуни старается, тем меньше мне этого хочется. И я закрываю глаза, чтобы Йоуни не заметил, как далеко я отсюда.
Мои мысли уносят меня прочь. Я неожиданно вспоминаю, как мы когда-то смотрели какой-то отечественный фильм с Мирьями Куосманен в главной роли. Она лежала на сеновале с сияющим порочным лицом, и вдруг мама громко произнесла: «Мужественность мужчины никогда нельзя ставить под сомнение». И никто не смог ничего ей на это ответить.
А потом я вспоминаю один смешной момент из журнала «Хит», там одна женщина писала: «Когда он кончает раньше меня, мне хочется, чтобы он поласкал мне клитор, но это же почти что мастурбация, и мне неловко его просить, и вместо этого я говорю: а не подкрепиться ли нам ягодным йогуртом?»
— Почему ты никак не можешь расслабиться?
Йоуни проводит рукой по моему лицу.
— Не знаю, — шепчу я в ответ.
— Нам вовсе не обязательно продолжать…
Он вытягивается рядом со мной.
— Ну вот, теперь и ты остался ни с чем, — говорю я.
Йоуни тихо улыбается.
— Ничего страшного. Чем больше стараешься, тем сложнее кончить. А потом, я не могу получать удовольствие, если ты его не получаешь.
— Да все я получаю!
— Ну конечно…
Он криво улыбается и убирает руку с моей щеки.
— Просто я не умею быть здесь и сейчас, — пытаюсь объяснить я. — Со мной часто бывает, что я хочу, но как бы наперед. А потом, когда нужный момент наступает, я уже перегорела…
Йоуни смотрит в потолок.
— Просто я недостаточно опытен.
— Нет, ты не прав…
— Почему не прав?
— Дело вообще не в тебе и не в том, как и под каким углом…