— Женя, вот давай только без мистики. Я знаю, ты парень чувствительный, ранимый, с тонкой душевной организацией. Не то что я — прожжённый циник. Тебя легко убедить в грядущем конце света и прочей всякой ерундистике. Объясню! — Субботин взял задумчивую паузу, затем уверенно повторил: — Обязательно объясню. Давай только с этими ребятами разберёмся, а потом вместе поищем ответы и на остальные вопросы.
— Хорошо, Серж. Тогда ответь мне как командир на главный вопрос. Что мы будем делать дальше?
— Легко! Как стемнеет, поднимемся в кратер. Запустим наш «броневичок» и сделаем с этой галерой то же, что и с предыдущей.
— А дальше?
— Надо штурманов найти. Всех вместе здесь схороним. Может, позже на Родину перевезут.
— Ну а потом?
— А потом улетим.
— Улетим?
— Улетим, Женя, улетим!
— Куда?
Субботин понял, что штурман загнал его в угол и тяжело вздохнул.
— Давай решать проблемы по мере их поступления. Решим первую, а потом уже будем думать, что делать дальше.
— Тише! — неожиданно перебил его Женя и, прислушиваясь, приложил ладонь к уху.
Сергей схватил пистолет и выглянул их пещеры.
— Не там! — Женя побледнел, затем, покосившись на тёмный вход, кивнул: — Там!
— Что ты услышал?
— Какой-то скрип и шорох.
— Идём!
Взяв ПМ в правую руку, фонарь в левую, Субботин решительно шагнул в чёрный разлом. Пройдя узким коридором, он остановился у входа в пещеру и принялся метр за метром освещать усыпанный мелкими камнями пол. Луч выхватил из темноты ноги Дмитриева и Сергей торопливо дёрнул фонарик в противоположную сторону. Затем он прошёл вглубь ещё с десяток шагов и вернулся назад к застывшему у входа штурману.
— Нет здесь никого. Показалось тебе.
— Серж… — в ответ Женя лишь сдавленно захрипел и жалобно всхлипнул.
Субботин направил фонарь в его перекошенное ужасом лицо.
— Что?
— Он…
Сергей ещё раз прошёлся лучом по пустой пещере.
— Посвети на Михалыча. — Женя наконец смог справиться с заклинившим горлом.
Нехотя Сергей направил фонарик в том направлении, где должно было лежать тело Дмитриева, затем отвёл луч в сторону.
— На месте он.
Неожиданно Голицын вырвал у него из рук фонарь и ещё раз осветил лежащее на полу тело.
— Ты его как положил?
Теперь до Субботина дошло, и он почувствовал, как встали на голове дыбом волосы. Он точно помнил, что когда опустил Александра Михайловича на землю, то комэск остался лежать лицом вверх. Сергей даже подумал, что пока они его не обложат камнями, неплохо бы лицо чем-нибудь накрыть. Теперь же тело Дмитриева лежало лицом вниз. Кто-то, возможно, обыскивая, его перевернул.
— Здесь кто-то есть, — шепнул Субботин и, выключив фонарь, прислушался к темноте.
Под ногами Голицына скрипнул песок, и Сергей грозно на него зашипел:
— Тише ты. Он должен быть где-то рядом.
Затем он включил фонарь и отвёл его в сторону на вытянутой руке. Если будут стрелять, то на свет.
Медленно, шаг за шагом, Субботин уходил вглубь пещеры, но ничего не происходило. Следом, чуть отстав и направив вперёд пистолет, шёл Женя. Сергей посветил под ноги, но вокруг были только их следы. Тогда он не выдержал и выкрикнул, тут же отпрыгнув к стене:
— Эй! Выходи! Давай поговорим!
Но и на этот раз тот, кто прятался в глубине пещеры никак себя не выдал. А пещера продолжала тянуться всё дальше и дальше и всё больше раздаваясь в ширину. Теперь это уже был огромный зал с нависающим над головой низким каменным потолком. Сергей делал три шага, затем припадал к стене и прислушивался. Но вокруг по-прежнему было тихо и казалось, что слышно, как в груди ухает сердце. Он освещал пол, затем чертил лучом вдоль стен, делал три шага и вновь светил в темноту пещеры. На голову упала капля, и Субботин, нервно дёрнувшись, направил фонарь в потолок. Из трещин сочилась влага и, набухая крупными каплями, срывалась вниз.
— Серж, — тихо позвал Женя.
Сергей замер, почувствовав в голосе штурмана тревогу.
— Слева кто-то есть.
Рывком развернувшись, Субботин хаотично заметался лучом, не понимая, что мог увидеть штурман, потому что вокруг было пусто. Затем свет упал на пол, и он понял, что так взволновало Голицына. На фоне светлого песка выделялась фигура лежащего человека. Вернее, он был когда-то человеком, а теперь превратился в скелет, закутанный в лохмотья истлевшей одежды. Голый череп с отпавшей челюстью украшала старинная чёрная треуголка с выцветшим синим бантом. Раскинутые в стороны руки застряли костяными пальцами в песке, будто человек полз вперёд, да потом так и застыл, не добравшись к своей цели.