— Как чудесно, — прошептала она. — Я слышала о них. Вече запрещено бывать за границей городов. Это не безопасно, — разводила руками.
— Сплошные правила, — съязвил Рем. — Это нельзя, то не делай. За это смерть, за это заточение. Отчасти я даже рад, что империя…, — ляпнул и проглотил слова. Мари затряслась всем телом, сжала кулаки.
— Рад, что умерли Магнусы?! Тогда зачем ты меня спасал, а?! Маленький человек устал?! Посмотрите! Никто не виноват, что вы глупее нас! — У него покраснело лицо.
Хотел дать отпор, а лучше затрещину, но уловил за деревом мимолетное движение. Дернул её за руку, чтобы пригнулась, и закрыл рот рукой. Девушка нахмурилась. Рем поднял палец вверх, ждал. Шмыг. Снова. Шмыг. Шмыг.
— Медленно отступаем, — сказал он, как бы в нос.
— Что? — прошептала она, не разбирая ни слова.
— Назад.
Внезапно из-за деревьев показались они: маленькие, прямоходящие, корпус уходил вперёд, узкая морда, крошечные, острые зубки. Существа издавали протяжный клёкот, окружая. Не стал дожидаться, когда круг замкнётся, и выстрелил в тех, что подбирались с левого края. Одно ранил в ногу, другое успело отпрыгнуть. Раненый зверь истошно визжал. Рем схватил Мари за руку, и они побежали. Малявки сгруппировались. Одно бежало впереди, остальные выстроились в ряды. Преследовали быстро. Девушка еле поспевала, а он отстреливался на бегу. Обогнули лес. Рем рыскал глазами в пространстве. Резко влево, скрылись за сводом пещеры. Спутницу он прижал рукой к стене. Тяжело дышали. Она схватилась за бок. Когда звуки снаружи стихли, осторожно вышли из влажной пещеры. Волосы спутницы сильнее завились, образовывая упругие пружинки.
— Что это было?
— Малыши. По одному безобидны, но в стае… смертельно опасны, — обыденно пояснял Рем.
— Это я и так заметила. — Оба улыбнулись.
— Дальше леса я не ходил, — на немой вопрос съязвил. — Запрещено. — Она опустила глаза.
— До соседнего города — Терры, должно быть, осталось не долго. Я была там однажды. Ничего примечательного, — нарочно добавила в конце, чтобы не бередить ему раны. Однако он был достаточно проницателен.
— Хорошо. Идём туда. Может, там кто-то выжил. Не могла же волна смести всех с лица земли, — задумался. «А ведь могла. От такого камня точно могла».
Вглубь леса решили не заходить, опасение не позволило. Обходили по кромке, прислушиваясь. Путь был длиннее, но безопаснее. Смеркалось, а город так и не показался на горизонте. Заглянул в рюкзак. Осталась всего одна обойма. Вставил её в пистолет. Развёл костёр, достал провиант. Тишина вечера прерывалась чавканьем. Девушка недовольно поглядывала, и тогда он начинал закрывать рот. Дурная привычка тянулась с детства, и Пиа частенько посмеивалась над этим. Вспомнил, как впервые понял, что она ему нравится. Всю ночь ворочался, тянулся во сне, силясь заключить поцелуй на устах. Проснулся с ощущением невесомости в теле. Тяжелее всего ему было, когда за ней стали увиваться Магнусы, причём не только мужского пола. Пиа пользовалась популярностью. А он так и не набрался смелости ей признаться.
— Прости за то, что сказала. Я не права, — опустила она плечи, смотря исподлобья.
— И ты меня. Говорю, что не следует. Я ведь тоже скорблю по семье, — натирал клинок до блеска.
— Брата ты не особо любил, — хмыкнула Мари, и он улыбнулся. — Отец не видит различий между нашими видами. Вы произошли от нас. Он не разделяет позиций парламента.
— Чего ж он молчал? — стрелял Рем глазами, девушка сконфузилась.
— Парламент умеет закрывать рты.
Он вскакивал всю ночь, реагируя на шорохи, и не выспался. Белки глаз покраснели. Дежуря у силового поля, научился отдыхать, не отключаясь от реальности. С рассветом продолжили путешествие. Терра открылась, как на ладони. Точнее то, что от неё осталось. Рем тяжело вздохнул. Деревья вырвало, здания разрушило. Волна смыла всё, словно корова языком лизнула. Брели по обломкам. Мари нашла несколько полезных вещиц, упрямо избегая встречавшихся тел. А он останавливался и закрывал им глаза, провожая в иной мир, где вечный сон и покой.
Город располагался между массивным лесом и острозубой горой, которую было видно из Аквы. Часто, встречая рассвет, Рем наблюдал, как пик становится ярче. Зрелище притягивало взгляд по непонятным даже для него самого причинам. Сложилась привычка, не отпускавшая множество лет. Кстати о них. Единственным запрещённым веществом на планете был травяной чай. Он вызывал жесточайшие галлюцинации. После нападения под его воздействием, закончившимся смертью, напиток запретили. Рем ни разу не пробовал, хоть знакомые и уговаривали. Не хотел становиться похожим на них: странным, неадекватным, со стекающей изо рта слюной.