Нет, он не проклял свою дочь. Когда он призывал гнев богов на голову вероломных людей, предавших его в руки короля атлантов, он не имел в виду новорожденное дитя. Теперь это стало очевидно. Гаусина не несла на себе клейма проклятия.
– Странно, – бормотал Кода, – а теперь она начала оставлять следы. Должно быть, и для нее вся эта история с Дикой Охотой закончилась наилучшим образом.
На Коду мало обращали внимания. Пустынный гном, впрочем, не огорчался: он привык оставаться незаметным. Так удобнее было наблюдать – и избегать неприятностей.
Конан пробудился лишь после того, как еда была готова. Он уселся, провел ладонью по лицу и объявил, что дьявольски голоден.
Теперь, когда история его сражения с королем-призраком стала известна, слуги Гэланта, да и сам сказитель, переменили к нему отношение. Из снисходительного – что, дескать, взять с неотесанного варвара! – оно сделалось уважительным и даже приобрело оттенок почтения.
Конан не слишком озаботился причиной таких перемен. Главное – все живы, и еда готова!
Путники решили провести здесь еще одну ночь. Собраться с силами, подкрепиться – и уж после двинуться в путь. Впереди лежало несколько небольших городков, а дальше – замок Мак-Грогана, цель пути. Туда следовало явиться отдохнувшими, полными творческих замыслов, чтобы граф не испытал разочарования в давнем друге.
Ибо – в глубине души Гэлант подозревал это всегда – граф Мак-Гроган ценил в Гэланте не доброе сердце, не отзывчивость и не мягкость обращения, но его песенный дар и умение развлекать людей при любых обстоятельствах.
* * *Таверна осталась в полном распоряжении Гаусины и ее отца. Оба они решили не возвращаться в дом на болотах. Слишком много тяжелых и страшных воспоминаний с ним связано. Девушка набралась сил и съездила туда за некоторыми вещами, чтобы можно было открыть настоящий постоялый двор. Ее отец взял себе новое имя и с удовольствием принялся, за работу.
Простившись с ними, Гэлант двинулся дальше.
Замок Мак-Грогана появился перед путешественниками неожиданно. Он как будто сторожил путника, высматривая неосторожную жертву с вершины горы, как хищная птица, засевшая на скальном утесе. Давным-давно возведенный в здешних краях воинственными предками Мак-Грогана, этот замок был настоящим разбойничьим гнездом. Когда Мак-Гроганы враждовали с аквилонскими королями, никому из них не удавалось взять эту твердыню штурмом и только два раза брали ее измором. И ни разу ворота крепости не отворяло предательство: люди были преданы своим господам Мак-Гроганам до смерти и едва ли не молились на них, точно те являли собою некие божества.
Причина тому заключалась в характере здешних горцев, которые превыше всего ценили в человеке верность. А кроме того было широко известно, что графы Мак-Гроганы никогда не предают тех, кто присягал им. Случалось, что кто-нибудь из господ выкладывал огромные деньги на выкуп своих подчиненных из плена.
Имелся в истории фамилии также один граф Мак-Гроган, который вызвался биться на поединке с неким знатным господином, дабы отстоять честь дочери своего человека, обычного крестьянина. В этом поединке Мак-Гроган был убит, а девушка отдана помимо своей воли замуж за насильника. И хотя эта история завершилась печально и справедливость не восторжествовала, она считалась одной из славнейших в истории рода, поскольку повествовала о непоколебимой верности, связавшей Мак-Гроганов и их людей.
Конан с интересом слушал подобные рассказы, пока Гэлант показывал своему телохранителю портреты в большой галерее, где сказитель ожидал встречи со своим другом.
Они прибыли в замок на рассвете. Граф еще не вернулся с охоты, однако Странник встретил наилучший прием. Его слуги были разведены по комнатам, на кухне уже хлопотали насчет раннего завтрака. Сам же Гэлант и Конан предпочли подождать в галерее. Хозяин замка ожидался приблизительно в это же самое время, а гостям не хотелось отправляться в отведенные им покои прежде, чем они приветствуют гостеприимного хозяина.
Портреты Мак-Гроганов были выполнены в камне, вырезаны в виде барельефов, вышиты на гобеленах, а самые ранние представляли собой грубые деревянные скульптуры. Рассматривая их, Конан понимал, каким древним был этот род, и гадал: каковы же окажутся нынешние Мак-Гроганы, не посрамят ли они славы своих великих предков?
– Чему ты улыбаешься, Конан? – удивленно спросил его Гэлант, заметив, как странное выражение появилось на лице телохранителя.
– Я размышляю о том, как трудна бывает судьба последних представителей великого родал – задумчиво молвил Конан. – На нем лежит тяжкая ответственность – ведь он должен прожить жизнь так, чтобы не посрамить никого из древних славных героев. Должно быть, это нелегко – все время ощущать на своих плечах тяжесть многовековой истории. Куда проще быть первым в роду…