— Тебе нечего остерегаться, — успокоила ее Дананир. — Ты сама видишь, как милостива к тебе наша возлюбленная госпожа. Да и разве возможно после того, что ты здесь рассказала, не проникнуться к вам сочувствием? Говори же, не бойся, а затем проси, что тебе нужно, и просьба твоя будет исполнена.
Аббада вздохнула и поправила покрывало на голове.
— Эту несчастную зовут Маймуна, она — дочь убитого визиря, сына моего, Джафара, — тихо сказала она.
Дананир вздрогнула и вновь устремила взгляд на девушку, пытаясь узнать ее, но тщетно.
— Нет, я не могу ее припомнить, — призналась она.
— Так оно и должно быть, — согласилась Аббада, — Маймуна родилась после того, как ты ушла из нашего дома в дом сына халифа, аль-Мамуна. И счастье твое, что ушла, ведь дом этот — в прежние времена убежище просящих, обитель странников, приют гонимых — сделался вдруг проклятием для своей семьи, а одно упоминание о нем стало причиной несчастий его друзей и близких… — Старуха вновь разразилась рыданиями. Затем, вытерев глаза краем покрывала, она продолжала:
— Так вот, внучка моя родилась после того, как ты уехала. А когда убили ее отца, она была совсем еще маленькой. Случилось, что в тот злосчастный день она находилась с невольницей в нашем имении близ Багдада, а когда ар-Рашид его захватил, невольница бежала с девочкой в глухую деревню. Там они и жили, пока мне об этом не стало известно, тогда я поехала за внучкой и увезла ее еще дальше от Багдада. Потом мы переехали в аль-Мадаин, где остановились у совсем чужих людей — очень они нам помогли, дай бог им здоровья! — и прожили мы там многие годы в тишине и спокойствии. И вот послал нам господь человека, прежде нам неизвестного, который стал относиться к нам заботливей, чем родной отец, и ласковей, чем брат. Познакомились мы несколько лет назад: жил он в доме по соседству с нашим. Чужой человек, неведомо какого роду и племени, — ну, да милость божия всегда изливается невесть откуда! Вот стал он заходить к нам и расспрашивать, в чем мы нуждаемся, а после все нам приносить. Денег при этом не брал и благодарностей наших не желал слушать. Так и поддерживал он нас все это время, а мы не знали, кто он, и нам уже казалось, что это небесный посланник, который несет милость господню, нами незаслуженную.
Слушая рассказ Аббады, Дананир время от времени смотрела на девушку, любуясь ее красотой, но, увлеченная историей, не обратила внимания, что та при упоминании о добром незнакомце прикрыла лицо покрывалом, иначе, заметив, как вспыхнул румянец на щеках юной гостьи, Дананир легко догадалась бы, что таилось у нее на сердце.
— Воистину, мир не без добрых людей, — заметила Дананир, восхищенная поведением незнакомца. — Подобное благородство присуще только Бармекидам. Вы так и не узнали, кто же ваш благодетель?
— Нет. Похоже, он перс по происхождению. В аль-Мадаин он приехал недавно, а прошлое свое тщательно скрывает. У себя дома он запирается на все запоры и может по целым дням не показываться на люди. Потому и пошли о нем разные толки: одни говорят, что он колдун, алхимией занимается, другие — что он богач и прячет в своем доме несметные сокровища, которые там же и нашел, поскольку дом этот построен на развалинах дворца шаха Шапура[38]. До того, как был основан Багдад, сам халиф аль-Мансур жил в нем.
— А как зовут вашего благодетеля? — спросила Дананир.
— Его зовут Бехзад аль-Джундишапури.
Тут Зейнаб встрепенулась, вспомнив хорасанского лекаря, который, как ей было известно, жил также в аль-Мадаине.
— Наш лекарь, по-видимому, его знает, он ведь часто бывает в аль-Мадаине, — сказала она. — Может быть, сегодня вечером он приедет, вот тогда мы его и спросим!
— Вряд ли кто-нибудь знает его, — усомнилась Аббада. — Но кем бы ни оказался наш благодетель, он заслуживает всяческих похвал. Может быть, это господь хочет с его помощью воздать нам за вынесенные страдания? Хотя пути судьбы никому не ведомы и пока она лишь преследовала нас. С тех пор как закатилась наша счастливая звезда, не успели мы только насладиться минутным покоем, как на нас обрушивается новое несчастье.
— Что это значит? — спросила Дананир.
— А то, что стоило нам подумать, что люди забыли о нас, как вновь столкнулись с их злобой и ненавистью.
— Кто же эти люди?
Глава 14. Признание Аббады
Аббада посмотрела на внучку, и по зардевшемуся лицу девушки Дананир поняла, что дело, видимо, касается Маймуны и Аббада не хочет говорить при ней. Тогда Дананир решила как-нибудь отвлечь девушку.
38