— Господин дома? — осведомился предводитель бродяг.
— Так это с вами у него назначена встреча? — полюбопытствовал старый слуга. — Много лет я служу своему господину, а не помню, чтобы он бодрствовал до такого позднего часа. Это в его-то возрасте!
Аль-Хариш оставил без ответа это замечание. Он просто прошел вперед и сам поднял занавес, пригласив Садуна войти следом; Хамиду он знаком указал ждать в приемной, пока того не позовут.
Слуге осталось только объявить:
— Прибыл аль-Хариш, мой господин!
Садун оставил обувь и посох у двери и вошел в залу, всем видом стараясь сохранить свое достоинство богослова.
Ибн Махан сидел посредине залы, на расшитой подушке, в обществе двух человек. Один подвинулся к нему совсем близко и о чем-то быстро говорил. Садун сразу узнал говорившего: это был Салям, начальник почтового ведомства. Должно быть, прибежал тайком сообщить полученное этой ночью известие о смерти халифа! Вон, Ибн Махан даже шею вытянул, чтобы лучше слышать! В глазах начальника тайной службы была заметна растерянность.
Второй гость был молод, на вид — лет двадцати пяти. Он отличался благородной осанкой, красивыми чертами лица; щеки его были нарумянены, но тем ярче блестели его глаза. Одет он был богато: шапку обвивала расшитая золотом чалма; ноги, которые он подобрал под себя, были скрыты длинными шароварами из дорогого шелка. На всю залу распространялся запах духов, которыми он был надушен. Красавец с не меньшим волнением, чем Ибн Махан, внимал рассказу начальника почтового ведомства.
Сельман узнал и этого человека — это был Ибн аль-Фадль, сын визиря аль-Фадля Ибн ар-Рабиа. Зато никто из присутствующих богослова Садуна знать не мог — разве что по рассказам аль-Хариша.
Сам Ибн Махан, человек старый, имел окладистую бороду, крашенную хной; лоб его был прорезан глубокими морщинами, однако во взгляде и манере говорить по-прежнему сквозило высокомерие и самодовольство, — он ведь был на короткой ноге со многими влиятельными лицами при дворе, с которыми сошелся за годы своей долгой службы — со времени правления самого халифа аль-Мансура.
В 177 году хиджры, когда этот халиф скончался, случилось так, что Иса Ибн Муса[42], узнав об этом, отказался присягнуть сыну халифа, аль-Махди. Ибн Махай при сем присутствовал. Схватился он тогда за рукоятку своего меча и закричал:
— Клянусь всевышним, ты присягнешь, или я отсеку тебе голову!
Иса Ибн Муса присягнул, и с того времени Ибн Махан вошел в милость к аббасидским халифам. Четверо из них сменились при нем на престоле, последним был ар-Рашид.
Остро завидуя Бармекидам, Ибн Махан занял сторону аль-Фадля Ибн ар-Рабиа, — они сошлись на ненависти к персам и всем, кто им сочувствовал. Посему в дальнейшем Ибн Махан был приближен к аль-Амину, который и сделал его начальником тайной службы; и стало главной заботой Ибн Махана упрочение власти своего покровителя.
Его сильно тревожило, что станется с халифской властью после отъезда ар-Рашида. Аль-Хариш узнал об этом и рассказал ему о богослове Садуне, могущем провидеть сокрытое от всех. Весь сегодняшний вечер Ибн Махан был словно на угольях, ожидая прихода богослова. Но вдруг, час назад к нему явился начальник почтового ведомства и сообщил о том, что ар-Рашид скончался. Они вместе стали обсуждать, какие за сим последуют перемены.
Что касается присутствия здесь в этот час Ибн аль-Фадля, то следует заметить, что он частенько без всяких церемоний заходил проведать начальника тайной службы, пользуясь уважением Ибн Махана к высокому сану его отца. И теперь вместе с Ибн Маханом слушал он рассказ Саляма.
Услышав о приходе аль-Хариша, Ибн Махан повернулся к двери и увидел Садуна, вошедшего вместе с предводителем бродяг. Он поздоровался, изобразив на лице своем приветливую улыбку, — так улыбаются надменные люди, когда хотят казаться простыми в обращении с собеседником; следует сказать, что такую приветливость еще труднее переносить, чем изображать.
Садун, впрочем, сделал вид, что не заметил этой улыбки. Аль-Хариш выступил вперед и произнес:
42
Имеется в виду Иса Ибн Муса, племянник аббасидских халифов ас-Саффаха (749–754) и аль-Мансура (754–775). Ас-Саффах признал своего брата аль-Мансура халифом и назначил его наследником Ису Ибн Мусу. Аль-Мансур, став халифом, начинает преследовать Ису Ибн Мусу, стремясь избавиться от него, чтобы передать престол своему сыну аль-Махди, правившему в 775–785 гг. Иса Ибн Муса долго упорствовал в своих притязаниях на престол, и только после того, как по приказу аль-Мансура палач стал душить сына Исы Ибн Мусы, он согласился отречься от своих прав, однако с условием, что после смерти аль-Махди он станет халифом. Но аль-Махди объявил наследником своего сына Мусу аль-Хади. Иса вновь ответил отказом признать наследника и вновь подвергся преследованиям.