Отправная точка – это пятое июля, три года назад. От года, когда я начал вести записи. Я укажу его на обложке, вместе с моими именем и фамилией. Разумеется, тогда я ничего не почувствовал, но потом мне сообщили, что всё произошло именно пятого июля.
Пятого июля, три года назад, я купался в реке. Ходил в горы с одним своим знакомым. Он недавно умер, но к делу это не относится. К сожалению, его свело в могилу слишком позднее заражение варицелла-зостер. Мы устраивали пикник в тех краях, выпивали, искали интересные камни для коллекции моего товарища. Я делал фотографии белок, высоченных деревьев, цветов и грибов. Особенно мне нравились фотографии цветастых несъедобных грибов, или даже смачного пласта плесени, обжившей пень. У меня была неплохая коллекция фотографий грибов, лишайников, слизевиков и плесени, сделанных на плёнку. Даже не знаю, где оно всё сейчас находится. Вероятно, я где-то потерял ту папку. Лето было жаркое, как я уже упомянул. В тот день было достаточно комфортно, но лишь до полудня, а после сосны и лиственные деревья уже не могли укутать нас в колыбель леса, и я решил искупаться в местной речушке. Глубины там было всего по пояс, а температура была в разы ниже окружающей среды, так что я решил просто слегка окунуться, чтоб не свалиться от пневмонии, в дальнейшем. Судьба оказалась жестока ко мне, и, стоило мне войти в воду, я поскользнулся, упал, наглотался ледяной воды, и сильно порезался об острые камни. Мой друг доставил меня в больницу, где меня осмотрели и заштопали. Ничего не предвещало беды.
Через три дня я ощутил себя абсолютно больным. Тогда я решил, что это всё из-за холодной воды. Меня трясло, я обливался потом, носоглотка была вся обложена, горло словно обмотали колючей проволокой. Я вызывал врача и мне прописали антибиотики. Я их послушно принимал, и через два дня простудные симптомы полностью прошли, но вот к концу недели я слёг с жуткой головной болью, да ещё и воспалились все мои порезы. Как итог: госпитализация, и что-то мне опять капали и вливали. Примерно через две недели я вышел из больницы, казалось бы, полностью здоровым и дееспособным.
Около года, может, чуть больше, никаких проблем в общем-то и не было, а после начались эти сны. Это были не просто кошмары. Я ощущал в них себя, я мог читать ужасные книги, которые находил на полках, я мог взаимодействовать с окружением. Я изматывал себя физическими нагрузками, в надежде на бессонную ночь, я прибегал к веществам различной степени легальности, я практиковал депривацию и специальные методы из йоги. Ничего не помогало.
Как сейчас помню первый такой трип. Ничего не подозревая, я тогда вернулся под утро с вполне удачного свидания, зашёл домой, поставил музыку, снял обувь, налил себе бокал красного полусладкого, принял долгий душ, и лёг спать. Я всегда был невысокого мнения о дневном сне, но, на сей раз, я убедился сполна в его бесперспективности и гнилостном нутре. Я лёг на кровать, закрыл глаза, и ощутил себя Алисой в стране чудес. Только она летела под землю, а я падал через толщу воды. У меня не было неприятных ощущений от происходящего, я чувствовал себя в водной среде вполне в своей тарелке, мне даже показалось, что моё тело чем-то покрылось, чтоб лучше скользить в нужном направлении. Но я не был рыбой или какой-то морской тварью. Я скорее был камнем, который кто-то бросил с причала в океан, или монеткой, которая падает в фонтан. Вдруг всё закончилось. Я стою на каменном полу, вокруг стены из камня, но чуть другого, и я понимаю, что я в извилистом коридоре, освещённом странными шарами в стенах, чьё происхождение я предположил, как естественное. Позади была темнота и едва заметные через мрак следы разрушения. Я не хотел, чтоб меня придавило неизвестно где. Да, тогда я успел забыть, что нахожусь во сне, к тому же, как я уже говорил, я ощущал себя вполне реальным. Оставался только вариант – пойти вперёд, что я и сделал. Не знаю, реально ли коридор был бесконечно-длинным, или мне так показалось из-за однообразия обстановки, но, когда я увидел маленькое узенько окно в стене, моя радость была безграничной. Я побежал к нему и выглянул наружу – ширины проёма как раз хватало под мою голову. Увиденное мне вообще, вообще, вообще не понравилось. Я находился внутри какого-то мрачного замка, который образовывал из себя квадрат без одной из сторон, ибо там были доки, но я не видел ни единого живого обитателя, не видел и портовой жизни, не видел чаек, пытающихся украсть рыбу, или иных птиц на местном рынке. Внизу была мёртвая тишина, а всё пространство было покрыто какой-то цветастой светящейся субстанцией, смутно напоминающей светящиеся шары на стенах. Мерзость закрывала всю землю там внизу, и смешивалась с водой в доках. Она светилась очень ярко, и я мог полностью разглядеть, как она молчаливо пульсирует. Мне не нужно было отдельных разъяснений, я быстро понял, что там внизу меня ждёт скоропостижная кончина, но что-то нужно было делать, и я пошёл дальше по коридору, попав, тем самым, в библиотеку, что так же была освещена отвратительными шарообразными буграми на камне. Я же нашёл там свечку и огниво. Никогда не зажигал огонь методом высекания его из камня, но у меня получилось. Желание пустить в помещение тёплый свет, что мне привычен, было велико. Свеча вторглась в мёртвый мир, что меня окружал, и, клянусь, я услышал писк, идущий из стен. При свете свечи я начал перебирать книги, стоящие в шкафах, но все они были написаны на языках, что были мне абсолютно неизвестны. Но в тех книгах не было чего-то запредельного и космического, просто я знал не так уж много языков, к тому моменту. Предположительно, книги были написаны на различных вариантах кельтских языков. Кажется, я даже видел французских авторов, так что я допустил литературу на бретонском. Как я уже сказал, я не эксперт, я мог и ошибаться, может быть это было что-то совсем другое. Эти книги не сыграют роли в дальнейшем. Я тогда выбрал некоторые из томов, которые явно были энциклопедиями, содержащими в себе занятные иллюстрации, сел в мягкое кресло, покрытое тлеющим бархатом, и начал разглядывать картинки. Кое-где были обнаружены части текста на латыни, видимо, взятые из каких-то справочников, что позволяло мне даже читать описания. Первый сон, как и многие другие после, закончился тогда, когда потухла свеча. Я перестаю видеть там, я открываю глаза здесь.