Позже Байуми сообщил следователям, что он приехал из Сан-Диего 1 февраля 2000 года, чтобы передать некоторые документы для визы в саудовское консульство. Оттуда он отправился на ланч в халяльный[65] ресторан и услышал, что там говорят на его родном диалекте арабского языка. Байуми познакомился и разговорился с Мидхаром и Хазми, которые пожаловались, что им тяжело жить в Лос-Анджелесе, поэтому он пригласил их в Сан-Диего. Через три дня они появились у него. Он разрешил им остановиться у себя, пока не нашел им квартиру в доме напротив, и одолжил им денег на два месяца арендной платы. На ближайшей вечеринке он представил их членам местной мусульманской общины.
Если Байуми послали следить за этими двумя людьми, то кто мог это сделать? Возможно, они сами вышли на него. Им был необходим опекун в Америке. Тот факт, что Байуми вышел на них непосредственно после того, как посетил саудовское консульство, наводит на мысль, что двое будущих угонщиков самолетов уже находились под надзором чиновников саудовского правительства, осведомленных об их членстве в «Аль-Каиде». ЦРУ было единственным американским правительственным ведомством, которое знало о существовании Мидхара и Хазми и о том, что они уже в США. ЦРУ следило за ними от Куала-Лумпура до Бангкока и далее до Лос-Анджелеса. Вероятно, эксперты ЦРУ рассудили, что у саудовской разведки больше шансов завербовать этих боевиков, чем у американцев. Поэтому ЦРУ продолжало держать руку на пульсе этой операции.
Это точка зрения обиженных следователей ФБР, потрясенных тем, что ЦРУ им ничего не сказало о проникновении боевиков «Аль-Каиды» на территорию Америки. Мидхар и Хазми прибыли в страну за восемнадцать месяцев до 11 сентября. ФБР имело все правовые санкции, чтобы расследовать деятельность этих людей и понять, чего они добиваются, но, поскольку ЦРУ скрыло необходимую информацию, угонщики получили уникальную возможность привести свой замысел в исполнение, и остановить их оказалось невозможно.
Льюис Шилиро, глава нью-йоркского управления ФБР, вышел в отставку вскоре в начале нового тысячелетия, и О’Нейл сильно хотел занять его место. Шеф нью-йоркского управления одновременно являлся помощником директора ФБР. Штаб-квартира рассматривала двух кандидатов на этот пост: О’Нейла и Барри Мауна, главу бостонского управления. У Мауна было больше опыта, а у О’Нейла — больше врагов. Кроме того, О’Нейл только что получил взыскание за то, что позволил Вэлери Джеймс воспользоваться служебной туалетной комнатой. Томас Пикард, заместитель директора ФБР, сообщил Джону, что, по общему мнению, его карьера катится под откос. На ответственную должность был назначен Маун.
Маун все еще помнил неприятную кампанию, которую развязал против него О’Нейл, когда они встретились на семинаре в академии ФБР в Куэнтико. Однако решение о назначении было уже объявлено. Маун услышал стук в дверь кабинета. Когда он открыл ее, то на пороге стоял О’Нейл с двумя бокалами пива в руках. «Я понял, что ты ирландец», — пояснил О’Нейл.
Осторожно намекнув о перспективах совместной деятельности, Маун сообщил О’Нейлу, что для работы в управлении ему нужны лояльные люди. «Не уверен, что я смогу зависеть от тебя», — сказал решительно Маун и предложил О’Нейлу перейти на другое место, скорее всего в управление в Нью-Джерси.
О’Нейл выразил желание остаться в Нью-Йорке «по семейным обстоятельствам». И сказал, что если Маун оставит его на прежнем месте, то он будет «более верен, чем близкие друзья».
«Ты все еще пытаешься мне что-то доказать», — предупредил Маун.
О’Нейл согласился: «Единственное, что я прошу взамен, — поддерживай меня».
Маун принял соглашение, но вскоре понял, что поддерживать О’Нейла — занятие, которое поглощает все рабочее время.
Существует анекдот о том, как сотрудники по борьбе с терроризмом задержали Рамзи Юсефа. После того как его поймали в Пакистане, то переправили самолетом в аэропорт Стюарт в Ньюборо (штат Нью-Йорк) и затем на вертолете ФБР доставили в исправительный центр «Метрополитен», находящийся на Федерал-плаза в Нижнем Манхэттене. «Два здоровых парня вывели его из самолета связанным, с повязкой на голове, — вспоминал Шилиро. — Когда мы летели над Гудзоном, один из спецагентов спросил меня: «Не лучше ли снять повязку с глаз?» После того как через минуту его глаза привыкли к свету, он взглянул в окно. Это было как раз в тот момент, когда мы пролетали возле башен ВТЦ. Один из агентов толкнул его и сказал: «Видел? Все еще стоит!» И Юсеф ответил: «Если бы у меня было больше денег, больше бы не стоял».