Благодаря тому, что Всемирный торговый центр устоял, он стал также символом успеха Межведомственных сил по борьбе с терроризмом (МСБТ), в который входили ФБР, ЦРУ, Департамент полиции Нью-Йорка, Портовое управление и множество других федеральных и региональных служб. В сентябре 2000 года МСБТ решили отметить двадцатую годовщину своего существования в банкетном зале «Окна на мир», расположенном в башне ВТЦ. Многие из приглашенных выглядели весьма непривычно в черных галстуках-бабочках, но это был вечер, когда их все поздравляли. Присутствовал мэр Руди Джулиани, бывший федеральный прокурор Южного округа Нью-Йорка и сменившая его на этом посту Мэри Джо Уайт. Она поблагодарила всех за «совершенную и успешную работу по расследованию терактов и наказание виновных», подразумевая Юсефа и еще шестерых участников подрыва ВТЦ, а также шейха Омара Абдул-Рахмана и девять его последователей, планировавших покушения на политических деятелей и взрывы главных нью-йоркских достопримечательностей. Люди, собравшиеся в зале, хорошо знали, насколько изменился терроризм за последние десятилетия, со времен хорватских националистов и кубинцев, противников режима Кастро, которые были больше заинтересованы в привлечении внимания общественности, чем в жертвах. Новый террор перенес акцент на массовые убийства.
Была туманная ночь, и облака заволокли небо и затруднили обзор со 106 этажа. О’Нейл казался очень спокойным и ходил по залу, хотя некоторые были удивлены, почему Мэри Джо Уайт не включила его имя в списки тех сотрудников ФБР, с которыми она хотела бы познакомиться. Марк Россини, новый представитель команды 1–49 при резидентуре «Алек», был в списках, хотя только начал входить в курс дела. Он представил свою невесту боссу, человеку, которого боготворил. Россини был из тех, кого называли «сынами Джона». Он знал все об О’Нейле, включая то, какие сигары и рестораны он предпочитает; он даже одевался как О’Нейл. Но Россини не знал, что карьера его шефа уже стремительно катилась вниз из-за пустякового инцидента, случившегося за два месяца до этого.
О’Нейл прошел собеседование в Орландо, которое обычно проводится перед выходом в отставку. У него не было желания покидать службу, и он был очень недоволен тем, что его заставили туда поехать. Однако из-за того, что это происходило во Флориде, он попросил Вэлери Джеймс отправиться вместе с ним, чтобы провести уик-энд в Майями.
Во время собеседования О’Нейл взял анкету и вышел из кабинета, чтобы позвонить. Когда он вернулся, остальные агенты уже ушли на обед. Кабинет был пуст. Он обнаружил, что пропал его портфель. О’Нейл вначале позвонил в местную полицию, а затем своему шефу Мауну. Он сообщил, что в портфеле находилось несколько служебных электронных писем и один очень конфиденциальных документ «Ежегодный общий служебный отчет», который содержал систематизированное распределение всех национальных операций в Нью-Йорке. О пропаже были уведомлены директор ФБР и генеральный прокурор.
«Это ужасно», — сказал О’Нейл Вэлери Джеймс, когда вернулся в номер.
Он был мертвенно-бледен.
Полиция нашла портфель пару часов спустя в соседнем отеле. Ручка «Монблан» была украдена вместе с серебряным сигарным ножом и дорогой зажигалкой. Бумаги оказались на месте, анализ отпечатков пальцев показал, что до них никто не дотрагивался, но эта была еще одна оплошность в очень неприятный момент его карьеры.
Даже несмотря на то, что О’Нейл немедленно сообщил об инциденте и ничего ценного не пропало, Министерство юстиции возбудило уголовное дело. Маун считал, что это чересчур. Он рекомендовал ограничиться устным выговором, в крайнем случае письменным предупреждением. Его сотрудники часто держали дома секретные документы, но ни у кого ничего не пропадало. Он чувствовал себя виноватым, потому что именно он потребовал от О’Нейла как можно быстрее завершить работу над «Ежегодным отчетом», а тот лишь выполнял приказ.
Несмотря на прежнее соперничество, Маун стал непоколебимым защитником О’Нейла. Маун понимал, что профессионализм является врагом любой бюрократии и что эта выдающаяся личность была важна для преодоления межведомственных барьеров и узких интересов, которые истощают волю лучших людей. Сотрудники нуждались в защите и воодушевлении; только имея сильного и дальновидного лидера, бюрократическая машина ФБР могла добиться каких-либо успехов. О’Нейл был таким лидером. Он сделал нью-йоркское управление самым эффективным подразделением ФБР, но это дорого стоило, и Маун это понимал. Враги страстно желали уничтожить О’Нейла, и теперь он сам предоставил им такую возможность.