В последнем послании бен Ладен пытался спасти свою репутацию. «Я воспринимаю в это весьма скорбное для меня время всех мусульман как моих родственников», — писал он. Он отметил, что взрывы посольств в Северной Африке, разрушение Всемирного торгового центра и атака на Пентагон были великими победами. «Несмотря на неудачи, что Господь наслал на нас, эти сокрушительные удары отмечают начало плача Америки и неверующего Запада после последних десяти лет, которыми Бог благословил нас».
Затем он обратился к своей семье. «Жены мои, да пошлет Бог благословение на вас! — писал он. — Вы знаете с самых первых дней, что мой путь был усеян шипами и минами. Вы оставили все удовольствия, ваши семьи и избрали тяжелую жизнь со мной». Он заклинает их не думать о новом замужестве. «Мой сын, прости мне, что я посвятил тебе слишком мало времени, ибо я избрал путь джихада. Я избрал опасный курс, наполненный разного рода бедствиями, которые угрожают нашей жизни. Если бы не измена, я мог бы восторжествовать». Далее он советовал сыну не вступать в «Аль-Каиду». «В этом я следую примеру Омара бен аль-Хатаба, вождя правоверных, не советовавшего своему сыну наследовать халифат после своей смерти. Он сказал: «Если то, что я сделал, хорошо, то этого достаточно, а если нет, то достаточно моих страданий».
В марте 2002 года «Аль-Каида» перегруппировалась в горах в районе Хоста, рядом с «Логовом льва». Небо содрогалось от рева авиации, американские и афганские войска вместе с солдатами из Австралии, Дании, Германии, Канады, Норвегии и Франции в ходе операции «Анаконда» перешли в наступление через горы. Они ударили в районе долины Шах-е-Кот, у изрезанной восточной границы Афганистана. Местных полевых командиров подкупили и вывели из войны, а граница была закрыта. В результате позиции «Аль-Каиды» оказались под непрерывной бомбардировкой. Тем не менее одной группе на лошадях удалось ускользнуть в Пакистан.
Они пришли к местному предводителю милиции по имени Гула Джан, чья длинная борода и черный тюрбан могли указывать на то, что он симпатизирует «Талибану». «Я увидел немолодого крупного человека, араба, который носил темные очки и белый тюрбан, — рассказал Джан четыре дня спустя. — Он был одет как афганец, но на нем был красивый халат, с ним ехали еще двое арабов в масках». Человек в красивом халате слез с лошади и начал говорить вежливо и слегка шутливо. Он спросил Джана и его афганских друзей, где находятся войска американцев и Северного Альянса. «Мы боимся наткнуться на них, — сказал он. — Покажите нам безопасную дорогу».
Пока люди разговаривали между собой, Джан посмотрел на одну из листовок, разбросанных с американских самолетов. Там была фотография человека в тюрбане и очках: широкое и мясистое лицо, мощный рельефный нос и полные губы. Нестриженая борода была седой посередине и расходилась белыми полосками вниз от подбородка. На лбу, обозначенном складками тюрбана, видна темная мозоль, образовавшаяся из-за многочасовых молитвенных поклонов. Во взгляде читалась решительность, характерная для врачей, но в нем чувствовалась и безмятежность, которой, казалось, не нашлось места на листовке с надписью «Разыскивается». Листовка обещала 25 миллионов долларов за голову доктора Аймана аль-Завахири.
Джан вернулся к разговору. Человек, который был, по мнению Джана, не кем иным, как самим Завахири, сказал: «Да благословит тебя Бог и да сохранит от врагов ислама. Не говори им, откуда мы приехали и куда направляемся».
На листовке был написан номер, по которому следовало звонить, но у Джана не было телефона. Завахири и арабы в масках скрылись в горах.
Участники событий
Абдул-Рахман Омар — идеолог одного из направлений исламского фундаментализма по прозвищу Слепой Шейх, руководитель «Исламской группы» в Египте и духовный наставник «Аль-Джихада». Арестован вместе с Завахири и другими египетскими военными после покушения на Анвара Садата в 1981 году. Позже обвинялся в заговоре с целью разрушения архитектурных сооружений в Нью-Йорке, отбывает пожизненное заключение в тюрьме США.