В тот момент удалось мобилизовать только горстку арабских добровольцев, и когда делегация вождей моджахедов прибыла в Каир, Завахири пригласил на встречу с ними в Отель Шеферда своего дядю Махфуза. Эти два человека подарили афганцам идею, которую ранее предложил Абдалла Шлейфер. Последний был расстроен неспособностью западных репортеров оперативно освещать войну. Абдалла предложил найти трех способных молодых афганцев, которых он мог бы обучить профессии оператора. Таким образом, они могли бы снимать сюжеты, а Шлейфер монтировал бы и комментировал их. Он предупредил Завахири, что, нужны яркие кадры, иначе ему нечего будет запускать в эфир.
Вскоре Шлейфер спросил Завахири об откликах на свое предложение. Он вспоминал, что реакция Аймана была на редкость холодной и формальной. Завахири начал разговор о том, что американцы — враги и им нужно противостоять.
— Я не понимаю, — ответил Шлейфер. — Вы только что возвратились из Афганистана, где сотрудничали с американцами. А теперь заявляете, что Америка — враг?
— Несомненно, мы используем американцев, чтобы они помогли нам бороться с русскими, — ответил Завахири, — но они — не меньшее зло.
— Как вы можете делать такое сравнение? — воскликнул оскорбленный Шлейфер. — В Америке гораздо свободнее исповедовать ислам, чем в Египте. А в Советском Союзе закрыли пятьдесят тысяч мечетей!
— Вы ничего не понимаете, потому что вы — американец, — сказал Завахири.
Шлейфер сердито заметил, что единственной причиной того, что они могут вести эту беседу, является вмешательство НАТО и американской армии, которая воспрепятствовала Советскому Союзу захватить Европу, а потом повернуть на Ближний Восток. Обсуждение оставило неприятный осадок. Они спорили друг с другом много раз, но всегда говорили с взаимным уважением и юмором.
На сей раз Шлейфер почувствовал, что Завахири словно говорил не с ним одним, а выступал перед аудиторией. В результате подготовить афганских корреспондентов не удалось.
Айман возвратился из второй поездки в марте 1981 года. Он сократил свое пребывание в Пешаваре и вернулся в Каир всего два месяца спустя. Позже он написал, что рассматривал афганский джихад как «тренировочный курс особой важности для подготовки мусульманских моджахедов, чтобы начать долгожданную битву против сверхдержавы, которая господствует над земным шаром, а именно против Соединенных Штатов Америки».
Когда Завахири вернулся к медицинской практике в Маади, исламский мир все еще находился под впечатлением от политического катаклизма 1979 года, когда началось не только советское вторжение в Афганистан, но и возвращение аятоллы Рухоллы Хомейни в Иран и свержение «Трона павлина»[22] — первый успешный исламистский переворот в большой стране. Пока Мохаммед Реза Пехлеви, изгнанный иранский шах, лечился от рака в Соединенных Штатах, аятолла подстрекал студенческие толпы напасть на американское посольство в Тегеране. Садат расценил действия Хомейни как выходки «сумасшедшего, который превратил ислам в позор». Он пригласил больного шаха поселиться в Египте, где тот через год и умер.
Мусульманам всего мира Хомейни был известен тем, что он остро критиковал Запад. Вместо того чтобы ориентировать будущее исламского мира на светскую демократическую модель, он призвал повернуть назад. Его зажигательные проповеди возвещали о всепобеждающей силе ислама предыдущего тысячелетия и предвосхитили резкие выпады бен Ладена. Хомейни не принимал свободу Запада. «Да, мы — реакционеры, а вы — просвещенные интеллектуалы: вы не хотите возвратиться на 1400 лет назад! — взывал он вскоре после того, как взял власть, — Вы хотите свободы, свободы для всего, свободы для партий, свободы, которая развратит наше юношество; свободы, которая проложит путь для угнетения; свободы, которая потянет нашу нацию вниз». Уже в сороковые годы Хомейни говорил о готовности прибегнуть к террору, чтобы победить очевидных врагов ислама, используя богословское обоснование, а также материальную базу. «Ислам говорит: хорошо то, что существует благодаря мечу и в тени меча! Люди не могут быть сделаны послушными ничем, кроме меча! Меч — ключ к раю, открытому только для святых воинов!»
22
Главная достопримечательность тронного зала Шахского дворца в Тегеране — трон, украшенный драгоценными камнями, называемый «Троном павлина», вывезенный Надир-шахом из Индии в 1739 г. в качестве трофея.