В промежутке между подавлением мятежа и началом массовых казней еще одна новость потрясла исламский мир: на христианское Рождество 1979 года советские войска вступили в Афганистан. «Я был взбешен и решил отправиться туда немедленно, — заявлял позже бен Ладен. — Я появился там за несколько дней до конца 1979 года!» Но, по словам Джамаля Халифы, тогда бен Ладен даже не слышал об этой стране и побывал там лишь в 1984 году, когда посетил Пакистан и Афганистан. Бен Ладен объяснял позже, что эти первые поездки «совершались под большим секретом, ибо его семья не хотела и слышать об этом».
По его словам, он стал курьером, передававшим благотворительные пожертвования от богатых саудитов: «Я просто отдавал деньги и сразу же возвращался назад, поэтому у меня не было никаких точных планов».
Вовлечению бен Ладена в афганские дела способствовал одержимый палестинский ученый и мистик Абдулла Азам. Он родился в 1941 году в Дженине, а затем переехал в Иорданию после того, как в 1967 году Израиль оккупировал западный берег. Он закончил университет «Аль-Ахзар» в Каире, где получил степень доктора исламского права в 1973 году, двумя годами позже своего друга Омара Абдул-Рахмана, Слепого Шейха. Затем он стал преподавать в университете Иордании, но его политическая активность на стороне Палестины привела к тому, что в 1980 году его уволили. Вскоре он нашел место руководителя молитв в мечети при университете короля Абдул-Азиза в Джидде.
Для восторженного молодого мусульманина типа бен Ладена шейх Абдулла Азам[33] стал олицетворением современного воинствующего священнослужителя — образом, который так же характерен для исламской традиции, как самурай для японской. Азам сочетал набожность и ученость с холодной убежденной непримиримостью. Его девизом было: «Только джихад и ружье; нет — переговорам, конференциям и диалогу». Он постоянно носил на шее клетчатый черно-белый палестинский платок — кафию, — напоминая о своей репутации борца за свободу. Периодически он появлялся в Джидде, где прославился своими зажигательными проповедями. Он был высоким и крупным человеком. Его роскошная черная борода раздваивалась на белом одеянии, темные глаза словно гипнотизировали аудиторию, когда он излагал свое видение ислама, который должен восторжествовать во всем мире благодаря силе оружия.
Несмотря на растущее число сторонников, Азаму не сиделось в Джидде, и он горел желанием лично участвовать в зарождающемся афганском джихаде. «Джихад был для него как вода для рыбы», — вспоминала его жена Умм Мохаммед. Вскоре он нашел место преподавателя Корана и арабского языка в Международном исламском университете в Исламабаде (Пакистан) и в ноябре 1981 года переехал туда.
Все свои выходные он проводил в Пешаваре, который стал штаб-квартирой афганского сопротивления против советской оккупации. Он посещал лагеря беженцев и видел их ужасные страдания. Азам встречался с предводителями моджахедов — святых воинов, которые сделали Пешавар своей базой.
«Я приехал в Афганистан и не мог поверить собственным глазам, — неоднократно повторял Азам в своих бесчисленных интервью по всему миру. — Я почувствовал себя так, словно заново родился». Он представлял войну в изначальном метафизическом смысле, как борьбу добра со злом. Афганцы в его идеалистическом видении представляли человечество в состоянии невинности: праведные, благочестивые дети гор, борющиеся против жестокой, бездушной, механизированной силы современности. В этой войне людям помогали невидимые крылья ангелов. Он утверждал, что советские вертолеты удается сбивать с помощью веревок, а стаи птиц играют роль системы раннего обнаружения: они вздымаются ввысь, когда вражеские самолеты еще только показываются на горизонте. В его историях повторяются чудесные случаи о том, что моджахеды находили в своей одежде множество дырок от пуль, но сами не были ранены и что тела мучеников, погибших в бою с неверными, не разлагаются, а остаются нетленными.
Борьба ислама, о которой возвестил Кутуб и в которую глубоко уверовал Азам, велась против джахилии — неверующего мира, существовавшего до ислама и продолжающего существовать, развращая мусульман соблазнами материализма, секуляризма и равенства полов. Здесь, в примитивной стране, где царят бедность, неграмотность и патриархальное племенное право, героический и, казалось бы, обреченный афганский джихад против советского колосса нес в себе признаки эпохального момента истории. Благодаря умелой подаче шейха Азама легенда о святых воинах афганского джихада разошлась по всему миру.
33
Он не является родственником клану Азамов, к которому принадлежит мать Аймана аль-Завахири (примеч. автора).