В самом центре павильона мы обнаружили рынок, какие устраиваются в праздники рождества святых. Тут торговали семечками и горохом, бобами и люпином, ирксусом и сахлебом{352}, ходили торговцы «сирийскими шелками» и «стамбульской халвой», а также продавец «желтых ботинок и красных тарбушей». Когда мы спросили, произведено ли все это в Египте и египтянами, нам ответили «да», а дальше выставлена и другая «промышленная и сельскохозяйственная продукция». Мы пошли дальше и очутились в месте, напоминающем древнеегипетский храм, а в нем лавки, похожие на лавки торговцев благовониями, но, казалось, торговцы куда-то отлучились, оставив лишь нераспроданный товар: тут лежали мешочки с хлопковыми семенами, там — с зернами кукурузы. В центре стояла стеклянная витрина, а в ней — золототканая накидка вроде тех, какие в Египте надевают берейторы, ведущие под уздцы лошадей. Мы вышли из павильона «сельскохозяйственных и промышленных товаров» в еще большей печали и унынии, чем из павильона певиц и танцовщиц, и вознамерились бежать с этой злополучной египетской выставки. Но нас остановил один из гидов, умоляя не уходить, не взглянув на «чудо из чудес». Мы последовали за ним, и он привел нас в комнату, часть которой была задернута занавесом. Отодвинул занавес, а за ним оказалась безрукая девушка, которая пряла и делала другую работу ногами. Мы вышли не оглядываясь. Солнце уже садилось. На улице мы увидели толпу женщин-египтянок с бубнами и свечами в руках, а среди них девушку в наряде невесты. Они пели египетские свадебные песни. Мы удивились, что они покинули павильон развлечений и танцев и ходят по улице. Тут друг заметил одного египтянина из числа своих друзей, остановил его и завел с ним разговор о тех безобразиях, которых мы были свидетелями, и о том, какой вред наносит эта «египетская выставка» нашей репутации в глазах других наций.
Друг: Объясни мне, в чем причина такого позора. Мало им того, что творится внутри павильонов, так они еще выпустили этих женщин на улицу. Можно подумать, что это подстроили враги египтян, решив выставить их на посмешище всему миру.
Египтянин: Дело не в этом. Жадные и корыстолюбивые владельцы компании решили сорвать прибыль любой ценой. И свадебную процессию они выпустили на улицу ради рекламы, чтобы зазывать посетителей, не думая о том, каким позором это обернется для всех египтян. Но тот, кто знает, как в действительности обстоит дело с этой выставкой и с этой компанией, взглянет на нее другими глазами, ведь компания не принадлежит египтянам. Египетское правительство отказалось принять приглашение правительства Франции и не участвует в выставке официально. Об этом было объявлено в газетах. Компания выставки не египетская компания: большинство ее участников — проживающие в Египте люди из других стран Востока. А также несколько египтян, не входящих в число пайщиков.
Друг: Ты думаешь, они много заработают на этой выставке? Как видишь, дела здесь идут ни шатко ни валко.
Египтянин: Не думаю, чтобы они много заработали. Но компания ничего и не теряет. Убытки терпят те, кто купил ее акции, а они оценивают их на сегодняшний день в восемьдесят тысяч франков. Если так пойдет и дальше, то пусть убытки послужат им уроком, чтобы в следующий раз они не соблазнялись сомнительными проектами, к тому же позорящими египтян.
Говорил Иса ибн Хишам: После того как соотечественник несколько облегчил наши душевные муки, мы попрощались с ним как с добрым другом.
ХЛЕБ ЦИВИЛИЗАЦИИ{353}
Говорил Иса ибн Хишам: Мы посетили выставки других стран и увидели там и памятники старины, и недавние изобретения, свидетельствующие о многих и в разных областях свершениях. Страны состязались между собой, стремясь одна другую обогнать, свое превосходство доказать и недостижимыми для остальных стать. Впереди всех шла Германия, благодаря своей развитой науке она добилась всеобщего признания и большого влияния, словно решив доказать, что она сильнее всех в умении не только воевать, но и новое в науке открывать, что и в войне и в мире она самая могущественная страна в мире.
Мы любовались превосходными изделиями и чудесными изобретениями, как вдруг услышали шум и крики и увидели толпу людей, объятых волнением, потерявших голову от страха, стенающих и вопящих. Мы спросили, что случилось, и нам сказали, что мост у входа на выставку рухнул с теми, кто находился на нем, на тех, что были под ним. Мы пошли в ту сторону, и нам открылась страшная картина: на земле валялись трупы погибших и окровавленные тела раненых — мужчин и женщин, молодых и старых, их было больше ста. Кровь текла рекой, а уцелевшие бродили по земле, разыскивая среди пострадавших своих родных и друзей, надеясь найти их живыми и обнаруживая среди мертвых. Стоял всеобщий стон и плач. Врачи перевязывали раненых, а санитары их уносили. Зрелище было ужасное{354}. Толпа прибывала, все друг друга толкали, стало трудно дышать и больше не было сил все это наблюдать. Паша потянул меня за рукав, и мы поспешили выбраться из этой давки. Идя прочь, он сказал.