Найла склонила головку на бок, уголки ее губ дернулись в тени улыбки.
— Прости, — грустно сказала она и вскинула левую руку.
Бордовое щупальце взметнулось к Киану и вмиг обвилось вокруг горла. Княжич захрипел, попытался оцепить от себя гадкую штуку, но только зря скреб ее ногтями. А потом почувствовал, как пол уход у него из-под ног.
Щупальце подняло его под самый потолок. Киан яростно дрыгал ногами, сипел сжатой глоткой и старался ловить последние крохи кислорода. В глазах потемнело.
— Ты был хорош. Нет, правда. Мне даже жалко, — услышал он знакомый голосок, мягкий, как перьевое облако.
Мысли метались в голове. Что делать?! Пояс! На нем же до сих пор пояс!
Он опустил обе руки, но давление на шею сразу стало невыносимым, так что пришлось снова схватиться за щупальце. Шриал и дэвы! Как бы добраться?!
Поздно. От Найлы не укрылись его попытки. Она повела пальчиком свободной руки — из него выскользнуло второе щупальце, тоненькое и длинное. Им она подцепила револьвер, вытащила его из кобуры и швырнула на пол.
— Не шали, милый. Только хуже делаешь.
Щупальце вокруг шеи сжалось еще сильнее. Киан понял, что долго так не продержится. Сознание уплывало, картинка смазывалась перед взором, словно невидимый художник решил испортить свежее полотно.
Почему? Почему она?!
Выстрел ударил по ушам. Хватка на шее тут же исчезла, и Киан грузно свалился на пол, жадно хватая ртом воздух. В голове молотком стучал пульс, из груди вырывались рычащие хрипы.
Кто-то схватил его за плечи, помог подняться. Все вокруг кружилось и болталось, красная пелена закрывала пространство. Но он все равно сумел разглядеть перепуганное лицо Нейта.
— Что это было, мать твою! — заорал он на ухо. — Раал всемогущий! Раал, мать его, всемогущий!
— В штаб, — просипел Киан еле слышно. — Надо вернуться.
Нейт кивнул. Закинув руку княжича себе на плечо, он потащил друга к выходу. Киан отстраненно посмотрел на тело, распростертое у порога.
Найла лежала лицом вверх, спутанные волосы обрамляли ее голову, как гигантская рыжая медуза. Один ее изумрудный глаз невидяще уставился на потолок. Вместо второго зияла кошмарная бордовая дыра.
Кровь залила некогда красивое лицо.
Вывалившись в коридор, Киан не устоял и упал на колени — его тут же свернуло пополам и вырвало. Нейт что-то бормотал себе под нос, но княжич расслышал:
— Я забыл сказать тебе, что скоро придет Саймон. И вернулся. А там она и эта хрень… Прости, Киан, я испугался, рука сама за пистолет схватилась!
Киан попытался встать. Нейт помог ему — вместе они спустились по лестнице и вышли наружу. Улица встретила их прохладой и тишиной.
— Зараза, — подал голос Нейт. — Только что солнце жарило! Откуда что взялось?
Они доковыляли до Северной улицы, изредка встречая прохожих. Киан ни о чем не думал. Внутри него разлилась пустота. Мрачная и темная.
Но почему так холодно?
Он остановился. Знакомый запах неуловимо коснулся ноздрей. Тухлая рыба и гнилые водоросли. Но откуда здесь…
— Это еще что за новости? — удивился рядом Нейт.
Киан поднял взгляд. Они стояли на перекрестке Северной и Центральной улиц. По левую руку простирался широкий тракт, постепенно спускавшийся к площади Семи углов и уходящий прямиком к самому порту.
Море отсюда просматривалось особенно хорошо.
Киан глядел на стального цвета воду и не мог вымолвить ни звука.
С моря Тэнга на Кейл, подпирая свинцовые небеса, надвигалась непроглядная белая стена. А в ней мелькали сотни светящихся искр.
ЭРИ
Спать княжне не хотелось. Точнее — организм-то требовал заслуженного сна, но саму ее до колик пугала мысль всего лишь прикоснуться виском к подушке. Она всерьез подумывала, как бы попросить Курта составить ей компанию — на случай, если она опять начнет лунатить. Тогда бы он ее остановил. Ну или хотя бы попытался. Но потом решила, что это совсем уж крайние меры. Курт-то согласится, в этом Эри не сомневалась, но самой ей будет весьма неловко. Хоть и спокойнее.
В общем, на этот раз она не стала ничего выдумывать, а просто сидела за столом с зажженой лампой и писала письмо Киану.
Разумеется, в этом не было никакого смысла — брат и так скоро должен был появиться в Вэллсе, но Эри больше не могла терпеть. Ей необходимо было открыться кому-то еще. Курт, конечно, молодец, но Киан… Это Киан. Что тут говорить?