Все 43 года Дженингс трудился на этом маяке. Он уже давно считал домом именно его, а не скромную лачугу в Кейле, в которой и бывал-то куда реже. И вдвойне было обидно и грустно из-за того, что теперь родные места стали не такими уютными, как раньше. Даже больше сказать – враждебными.
Герт быстро состряпал себе ужин – разогрел на керосинке кашу с тушеным мясом, отломил толстый ломоть черного хлеба и натер его чесноком с маслом. Спасительную фляжку сначала хотел убрать подальше, но потом махнул рукой и щедро плеснул из нее в стакан с чаем. Вот так. С сытым брюхом и в тепле все неприятные мысли потихоньку стали растворяться, уплывать из сознания. Да так ли все плохо? Глаза старые, башка тоже – и не такое увидишь. А чутье… Да что чутье, оно и подвести может. Месяцок переждать, а потом нырнуть в родной кабак в Кейле, просадить там половину жалованья, а на вторую половину тряхнуть стариной и забежать в одно заведение к мадам Граули на пару-другую ночек… Все и образумится.
Дженигс уже совсем разомлел от приятных мыслей, глаза начали слипаться, но громкий шум быстро привел его в чувства и заставил подпрыгнуть на месте, уронив стул. Это еще что такое?
Герт прислушался. Вот опять! Бум-бум-бум. Но откуда? Вроде бы снизу.
Когда он все понял, то застыл на месте, стараясь унять дрожь в коленях. Звук и правда шел снизу. Кто-то стучался в дверь.
С минуту ничего не происходило, но затем стук раздался вновь, причем стал еще настойчивее. Кому-то очень хотелось попасть внутрь маяка.
Из оружия смотрителю маяка полагалось только старое ружье, за которым, если уж честно, давно никто не следил. Оно валялось в одном из шкафов в подвале, но чтобы его забрать, нужно было спуститься на первый этаж и пройти мимо входной двери, а этого Герту хотелось меньше всего на свете. Но и стоять без дела тоже было страшно, так что, поколебавшись немного, он все-таки решил рискнуть.
Схватив кухонный нож и небольшую лампу, Дженингс выглянул на лестницу. Отсюда настырный стук слышался еще лучше – колотили так, что старик начал опасаться, как бы дверь не высадили вовсе.
Пожалуй, в иной день Герт и не испугался бы – вдруг приплыл кто-то из города? Мало ли, чего могло случиться. Но сейчас, после всех тревожных мыслей и наблюдений, он не стал бы открывать дверь даже самому великому князю. Да и спрашивать не стал бы.
Спускаясь на первый этаж, старик подумал, что если бы это и правда был человек из города, то он давно бы окликнул смотрителя по имени. Зачем молча тарабанить в дверь? Да еще так сильно. Нет, тут что-то еще.
Внизу Дженингс старался даже не смотреть в сторону входа, чтобы окончательно не завыть от страха и не выпрыгнуть в окно. Но спиной чуял мощные и размеренные удары, чуть ли не сотрясавшие сами стены.
Поставив фонарь на пол, Герт сунул нож за пояс, но промахнулся и больно ткнул себя в бок. Взвыл и припомнил Шриала и всех его детей, но тут же закрыл себе рот ладонью – а вдруг тот, снаружи, услышит? Хотя и так понятно, что смотритель на месте – маяк ведь горит. Но все равно – лучше лишнее внимание не привлекать.
Ручку люка нашарил не сразу – перед глазами все плыло, и свет от лампы не помогал. А когда наконец нащупал, потянул на себя, стиснув зубы от натуги.
Подвал встретил темнотой и затхлым запахом пыли, мокрой почвы и соли. Дженингс сунул лампу наугад на первую попавшуюся полку и стал рыться в шкафу. Повезло: ружье быстро нашлось, а с ним и мешочек пороха, и пули. Порох на удивление даже не отсырел – по кодексу смотрителям полагалось постоянно обновлять запасы, так что валялся он в подвале не особенно долго. Это все хорошо, но что делать дальше? Герт даже стрелять толком не умел – в последний раз пробовал лет двадцать назад, когда пьяный гвардеец в кабаке сунул ему свой карабин и повел палить по бутылкам. Тогда он, кажется, даже несколько раз попал. Но толку-то?
Вывалившись из подвала, Дженингс быстро захлопнул люк и, не удержавшись, все-таки скользнул взглядом по входной двери, за что тут же себя отругал. Внизу проема лилась полоска тусклого света, которого там точно быть не должно, но это не так напугало Герта, как мельтешащие тени под дверью. Много теней.
Зачем-то зажмурив глаза, старик поспешил по ступенькам вверх. Неведомые гости все еще пытались прорваться внутрь. Но как только старый смотритель добрался до своей комнаты, стук резко оборвался. Герт замер, усиленно вслушиваясь в ночную тишину и крепко сжимая в потных ладонях ружье.