– Это кто вонючий? – донеслось из ямы во дворе, а затем послышались недовольное сопение и шорох осыпающейся земли. – Кто вонючий, я тебя спрашиваю, козлиная твоя морда?
– Сам такой! – огрызнулся Ахмед. – Финик сушеный, не-сер-ти-фи-ци-ро-ванный! Вот же живучий гад!
– По-моему, самое время линять, – подсказал Максим.
– О! Вы, как всегда, правы, шеф! Делаем ноги, пока проклятый зверь не выбрался из ямы.
– Постойте! Вытащите меня отсюда, – завизжал Абаназар, услышав осторожные удаляющиеся шаги. – Я вас не трону, клянусь. Только не оставляйте меня здесь! Эй!!!
Две едва заметные в ночи тени спешно удалялись в сторону города, не реагируя на призывы колдуна.
– Ну, я отомщу! Я так отомщу!!! Уй-юй! Это… Хайло, майло, бирдело-ох, проклятый радикулит! Ой!
Глава 4. Сплошные неудачи
– Дочь наша, Буду-ур!
В покои принцессы сквозь образовавшуюся в приоткрытой двери щель просунулась голова султана. Зоркие глаза цепким взглядом обежали роскошно обставленную комнату и остановили свой взгляд на принцессе, лежащей на кровати в окружении своих рабынь. Те смеялись и рассказывали что-то забавное, но принцесса не смеялась, рассеянно глядя в потолок сквозь занавесь тончайшего индийского шелка.
– Отец! – порывисто вскочила девушка, грозно сведя брови на переносице и сжав кулачки. Рабыни прыснули в стороны, но, опомнившись, упали на колени и склонили головы перед своим повелителем. – Сколько уже можно вам говорить, что нужно стучаться, прежде чем входить?
– Султан мы или не султан?
Дородная фигура султана, одетого в пышный халат с золотой вышивкой, протиснулась в довольно узкие двери. Он замер на пороге и сверкнул глазами. Один из слуг, сопровождавших султана, быстро поправил возвышавшуюся на его голове чалму с пером павлина.
– А если бы я была раздетая?
– Гхм-м, – несколько смутился султан. – С чего бы тебе быть раздетой посреди дня?
– А вдруг я решила искупаться?
– Да где же здесь купаться? – искренне удивился Султан, разведя руками с полноватыми пальцами, украшенными перстнями.
– Ну где… – растерялась Будур, ища поддержки у рабынь, но те продолжали стоять на коленях с отклянченными задами, не смея поднять голов. – Да хоть в фонтане!
– Глупости! В фонтанах не купаются, – авторитетно заявил султан тоном, не терпящим возражений. – Но мы пришли с тобой поговорить о серьезном деле.
– Опять о женитьбе? – наморщила носик девушка, капризно выпятив нижнюю губу.
– Нет! Мы искали тебя сегодня, но ни в саду, ни во дворце тебя не было. Где ты была, признавайся?
– Я играла в прятки, отец.
– Да? И с кем же? Твои рабыни тоже не знали, где ты. Или они врут? Тогда мы велим отрубить им головы!
– Ох, отец, разумеется, они не знали, где я, ведь я спряталась!
– Ты лжешь, дочь наша: они даже не знали, что вы играете в прятки, – не сдавался султан.
– Возможно, я забыла сказать им об этом, – виновато потупила взор красавица.
– Предположим, – гулко топнул каблуком сапога султан, едва сдерживая гнев, – но тебя искали с собаками, а потом ты сама вдруг нашлась!
– Собаки ваши, отец, обленились и отупели от обжорства. А я нашлась потому, что мне надоело прятаться. Ведь меня никто не мог найти.
– Это все отговорки, дочь наша! Мы знаем, что тебя не было во дворце.
– Получается, отец, вы больше верите собакам, нежели собственной дочери? – Принцесса уперла руки в бока и с вызовом уставилась на султана.
– Не смей на нас так смотреть! И говорить таким неподобающим тоном, – погрозил султан дочери пальцем. – А то нам придется высечь тебя, как бы нам того не хотелось.
– Ах, высечь? – нахмурила тонкие насурмленые бровки Будур. – Я вам кто: рабыня или принцесса?
– Но что же нам делать, если ты совсем отбилась от рук? Не хочешь выходить замуж, прячешься неизвестно где целый день!
– А вы сами, отец, вышли бы замуж за старого, прости Аллах, пердуна?
– Не говори так! – взъярился султан, подпрыгнув на месте и замахав руками. – Он никакой не этот самый, а очень уважаемый и богатый человек!
– И что с того? Он страшный, как… как шайтан, вот! – принцесса сложила руки на груди и отвернулась. – И старый притом.
– Но тебе же не плов из него готовить!
– А вдруг?
– Как так?
– А вот так!
– Знаешь что, дочь наша! – Султан тяжело дышал от охватившего его гнева. – Или ты выйдешь за этого пер… О Аллах! За Мансура, или ты вообще не выйдешь из своей комнаты. Ни-ког-да!
– И не выйду! Не больно-то и хотелось. – Принцесса презрительно фыркнула и отвернула лицо, взмахнув косичками. – Я и так почти никуда не выхожу.