– Что это было? – поинтересовалась Жасмин.
– Впустите меня! Сейчас же! – слышался голос за дверью.
– Мне это не нравится, – забеспокоилась принцесса. Шум все не прекращался.
– Я узнаю, что происходит. – Аладдин встал.
– Нет, Ваше Высочество, пожалуйста, отдыхайте. – Омар вздохнул. – Этот человек уже заходил сегодня, прямо перед вашим приездом. Он просто подданный, который захотел увидеть своего правителя после долгого отсутствия. Я с ним поговорю. Приятного аппетита. – И распорядитель вышел из комнаты.
Аладдин размышлял, что бы сделал настоящий принц на его месте. В конце концов, он решил, что Омар обязательно его позовет, если понадобится.
В открытое окно доносилось щебетание птиц. Молодой человек увидел, как маленькая пичужка впорхнула в искусно отделанный скворечник.
– Ты же не возражаешь, что Омар рассказал мне эту историю? – поинтересовалась Жасмин.
– Нет, что ты. – Аладдин повернулся к ней и покачал головой: – Давно мне никто не напоминал про этот случай.
– А где твои родители? – спросила Жасмин. – Они где-то путешествуют?
Аладдин сделал глоток и отставил чашку.
– Они умерли.
– Мне очень жаль, – сочувственно проговорила девушка. – Что с ними случилось?
– Я был совсем ребенком, когда это произошло. Сначала умер мой отец, а через несколько лет и мама.
– Несколько лет назад моей мамы тоже не стало. Даже не могу представить, как тяжело потерять обоих родителей.
– Это было очень давно. Я мало что помню.
– Я уверена, ты тоскуешь по ним.
Она была права.
– Значит, все это, – она показала на комнату, – дворец и вся территория вокруг – все королевство, все твое?
– Да. А я один на всем белом свете.
Глаза Жасмин заблестели от слез. Аладдин закашлялся.
– Мне и одному всегда было комфортно, – произнес он быстро. Это было истинной правдой. Долгое время Абу был его единственной семьей. А теперь у него были еще ковер и Джинн. – У меня столько дел во дворце и королевстве, что не остается времени думать о чем-то другом.
– Значит, ты король Абабвы, раз нет других наследников престола?
– Да, ты права. Я – правитель и фактически король, – сказал Аладдин, импровизируя. – Но официально я стану королем, когда мне исполнится двадцать пять лет. До этого момента я – принц. – Произнося эти слова, он поежился. Как же неприятно было продолжать врать Жасмин. Но отступать было поздно.
– Когда ты теряешь близких, ты теряешь часть себя, – сказала принцесса. – Боль никуда не уходит. С ней просто учишься жить.
Аладдин кивнул. Он понимал, о чем она говорит.
– Мне было пару лет от роду, когда умер отец. Я почти ничего не помню о нем. А когда мне было семь лет, после продолжительной болезни скончалась моя мама. О ней сохранилось больше воспоминаний. Но с каждым днем ее образ все больше блекнет и постепенно выцветает, как старые рисунки. Ненавижу это чувство. Я и так помню слишком мало. – юноша заморгал. Он прежде ни с кем не был так откровенен. Но с Жасмин было поразительно легко. Девушка умела слушать и сопереживать. Это очень нравилось Аладдину.
– Да, наши воспоминания не вечны.
– А какой была твоя мама? – спросил юноша.
– Она была чудесной, – ответила Жасмин. – Мама была родом из Ширабада, где правила задолго до того, как познакомилась с отцом. Она часто возвращалась в родные края. А иногда даже брала меня с собой.
– Поэтому ты так любишь путешествовать?
– О да. В отличие от нее отец меня никуда не отпускает. Он так боится меня потерять, что не дает мне жить. Я должна была тоже стать правительницей, как и моя мать. Помню, я часами сидела в ее кабинете, где она встречалась со своими советниками и заключала мирные соглашения с соседями. Мама позволяла мне наблюдать и впитывать нужные знания, чтобы я могла занять ее место. Для нее было так естественно управлять огромным королевством. Я больше не встречала похожих людей. Если бы она знала, как я живу сейчас, то жутко бы рассердилась.
– Похоже, она была замечательной, – задумчиво сказал Аладдин.
– Да. Но, наверное, ее умение править – это то, по чему я тоскую меньше всего. А вот все остальное... Те вещи, которые для других совсем ничего не значат... Например, как она заботливо накрывала меня одеялом, напевая колыбельную. И то, как она держала мою руку, пока я не усну. Звук ее смеха. К сожалению, – глаза Жасмин затуманились, – воспоминания не заменят тебе человека, по которому ты скучаешь.
Аладдин подумал о своей матери. Когда она была жива, они едва сводили концы с концами. Но, несмотря на все лишения, они были друг у друга, и этого вполне хватало для счастья. И даже сейчас он помнил ее карие глаза – настолько глубокие и темные, что могло показаться, будто они черные.