Алан Шни
Пролог
— Хм… какое странное ощущение, — всплыла на мгновение и тут же угасла мысль, утонув в чёрно-серой хмари, окружающей моё сознание.
Неизвестно, сколько я провёл в таком состояние времени, но точно не пару минут. Может быть неделю, месяц или даже многие десятилетия, но имеет ли это сейчас хоть какое-нибудь для меня значение?
Время от времени я пытался собраться в кучу и взять себя наконец-то в руки, но было всё тщетно, на это уходило слишком много моих и так невеликих сил. Иногда мне удавалось увидеть… ощутить или всё-таки почувствовать? Такие далёкие и мимолётные отголоски собственных мыслей; они постепенно утекали и исчезали в пустоте, словно песок сквозь пальцы, но было что-то ещё — доселе неизвестные мне ощущения, которые, как ни старайся, понять было просто невозможно. И спустя энный отрезок времени, я наконец смог сбросить с себя оковы, мешающие мне нормально думать и мыслить в серой хмари, и вскоре я вновь смог ощутить себя единым целым, а не ущербным огрызком чего-то большего.
И вот, вися непонятно где, я пытался собраться с мыслями, постепенно, капля за каплей, вспоминая свою прошлую жизнь, попутно пытаясь побороть и отринуть непонятно откуда взявшуюся апатию и безразличие. Выходило, надо признать, пока не очень-то и успешно: что с эмоциями, что с памятью. Не то чтобы мне кто-то мешал вспоминать мою прошлую жизнь или воспоминания отсутствовали как таковые, но было такое чувство, что из них выпили почти всю эмоциональную насыщенность, оставив лишь почти сухую информацию.
Как будто на цельный и полный красками холст, на котором подробно в мельчайших деталях была изображена вся моя жизнь, не скупясь вылили отбеливатель, который отработал свою функцию на удивление хорошо, можно сказать, почти на все сто процентов, оставив в конечном итоге только отголоски былого величия. Полностью затирая мелкие детали и подробности, местами оставляя самые значимые моменты моей жизни, но и те не вызывали былого отклика, оставляя глухую тоску и непонятное щемящее чувство в груди, которое разбавлялось капелькой ностальгии; как будто всё, что я пережил, пройдя сквозь долгие и долгие десятилетия, осталось далеко позади.
Хотя с обезличенной информацией было всё строго наоборот. Большинство книг и сериалов, которые я прочёл за свою не такую и долгую жизнь, сохранились, и, надо признать, очень даже хорошо сохранились. Конечно, ещё было школьное и университетское образование, но кому это будет интересно?
***
Как по мне, самое странное из всего того, что я пережил в этом странном пространстве, заключалось в том, что я после своей гипотетической смерти не встретил никого, то есть вообще, ни единой живой души!
Куда пропал тот же ад или рай? Я конечно не верующий фанатик, но неужели я никому не смог приглянуться, и даже самый захудалый демон не обратил на меня никакого внимания?
Эх, не то чтобы я жалуюсь, я скорее всего даже рад, но да ладно, забыли. Пожалуй, стоит всё же представится. Меня зовут Морозов Николай Викторович для друзей просто Ник, полных лет мне исполнилось ровно 23. Родился в Иркутске и жил как все, в учёбе гением конечно не был, но и не валенок отбитый в плане обучения. Как говорится, мне в принципе хватало с головой.
По характеру был слегка стеснительным и замкнутым ребёнком, хотя со временем стеснение заменилось на здоровый пофигизм с лёгкой щепоткой меланхолии. Вообще, по жизни я был человеком спокойным, но временами меня, так сказать, пробивало на эмоции, будь то счастье и радость в кругу семьи и друзей или бешенство, когда особо одарённые люди доводили своим тупым поведением до белого каления.
За своё детство перепробовал большое количество разных секций: от карате и бокса до хоккея с плаваньем, но больше двух лет почти нигде не задерживался, а когда исполнилось где-то лет 15 — вовсе на всё забил, и тогда-то меня и заманил в свои сети мир аниме и фанфиков. Ударялся я из одной крайности в другую, пока через пару лет не отпустило, хоть и продолжал время от времени смотреть аниме и почитывать различные рассказы, но уже не пропадал там сутки напролёт.
Что ещё сказать?
Когда закончил школу, я поступил в институт по направлению логистики: она отвечала за перевозку грузов и составление подходящих маршрутов, чтобы избавить кампании от лишних затрат на транспорт. Не предел мечтаний, конечно, но всяко лучше, чем загреметь в армейку или пойти подметать улицы за гроши в кармане.
Это в других странах, типа Германии, ещё можно жить на зарплату дворника, там какая-никакая поддержка правительства, а в нашей стране единственное, что можно получить от нашего — это хороший пендель под зад и фигу с маслом, хотя если, конечно, каким-то чудом ты доживёшь до пенсии, то возможно, хотя и далеко не факт, сможешь отдохнуть свои последние годы жизни более-менее нормально (хотя, что-то начал я уходить в неведомые дебри мыслей, где и с концами затеряться можно, кхм)…
Значит, перебрался я в общагу, и в соседях у меня были в целом нормальные и хорошие парни, характерами мы, можно сказать, сошлись почти идеально, никто проблем не создавал. И была бы пора нашей юности скучна и обыденна, если бы не помощь наших любимых соседей, которые творили лютую дичь, с переменным успехом втягивая нас в свои приключения.
Отучиться по своей специальности я успел, а вот поработать как-то не довелось. И последние несколько месяцев жизни я помню смутно, как будто всё слилось в какой-то непонятный калейдоскоп однообразных серых картинок. Но вот последние часы жизни я запомнил отлично и не знаю, кого за это благодарить: то ли серую дымку, которая не смогла или не стала трогать последние моменты моей жизни, то ли в этом стоит винить все те эмоции, которыми я просто-таки фонтанировал в то мгновенье.
Хех, вырвался из меня грустный мысленный смешок, как сейчас помню…
«POV гг»
— Решил уже, что будешь делать, когда съедем с общаги? — спросил меня Кирилл, мой друг и однокурсник, который жил в общежитии со мной, но этажом ниже.
— Да даже и не думал, время пока ещё есть, — ответил я с долей пофигизма в голосе, поправляя шапку. — Наверное, домой на пару недель съезжу и уже потом работу искать буду, времена нынче не спокойные.
— Понятно, — кинул в ответ он, думая о чём-то своём и, помолчав немного, спросил. — Надеюсь, мы продолжим общаться, как и прежде, — с ноткой грусти проговорил мой друг, отведя свой взгляд в сторону.
— Ты это чего? — немного подозрительно посмотрел я на него. — У тебя всё нормально или случилось что?
— Да не, всё норм, просто нас ведь разметает по всему городу или даже стране, да и реже видеться будем, вот и накатило чего-то, — тут же уточнил он, увидев мой взгляд и, видимо, поняв, что сморозил глупость.
— А… — протянул я, поправляя портфель. — Ну, если так посмотреть, то да, в этом что-то есть. Но, как говорится, интернет нам в помощь.
Мы уже начали спускаться в подземный переход, что находится рядом с торговым центром, когда послышался крайне сильный взрыв, от которого мгновенно заложило уши. Не успели мы что-либо понять, как нас ударной волной впечатало в стенку, а после пронесло вниз по лестнице.
В конечном итоге я и мой друг представляли собой пару стонущих, кряхтящих и засыпанных бетонной крошкой тел, ощущавших на себе все "прелести" оглушения и декомпрессии из-за близкого взрыва.
— Хм… — простонали мы почти одновременно.
— Что за хрень! — едва не прокричал Кирилл, держась за ушибленную голову. — Откуда взялся тот взрыв, этот район нафиг никому не сдался — это ведь далеко не центр города, а почти окраина!
— Эхе… уф… чёрт… — приглушённо и едва сдерживая мат, пробормотал я. — Надо пойти посмотреть, что там происходит и, чуть что, сваливать куда подальше отсюда.
Кажется, помимо того, что я отбил себе всё что можно и нельзя, я также смог непонятно каким способом вывихнуть лодыжку.
— Да-да, только давай издали, а то ещё раз взорвётся и так просто не отделаемся.
— Ок, — просто сказал я в ответ.
Мы начали осторожно, держась за стенку, подниматься вверх по лестнице, смотря под ноги, так как она была конкретно так захламлена обломками, мусором и кусками бетона. Когда мы вышли на улицу, нам предстал вид полной разрухи: по всем домам и улице были разбросаны осколки, а также отовсюду торчали куски арматуры, которые на большой скорости сносили все препятствия на своём пути. То тут, то там валялись изломанными куклами люди, а в воздухе уже были слышны вой сирен и полные боли стоны бедолаг, которым очень не повезло.