Не добившись никакого результата, он переключился на меня, старательно язвя и капая ядом в попытках поддеть и надавить на больное место. Вопросы по типу «зачем» и «почему» меня не интересовали и я либо лениво огрызался в ответ, либо просто не обращал на его детские попытки внимания. Периодически у меня крутилась в голове мысль, что мне даже жаль, что его минула судьба Поттер, на стервозную блондинку можно хотя бы поглазеть, эх.
Примерно так я проводил свои будни, пиная баклуши вплоть до первого урока ЗоТИ, где смог «блеснуть», выбившись из серой массы учеников.
***
Началось всё вполне обыденно. Ну да, новый профессор и урок непривычного формата. Пф, подумаешь, после Локхарта и его занятий чтобы нас удивить — нужно поднапрячься, и наш преподаватель с первых минут оправдал возложенные на него ожидания! Боггарт, это гребаный боггарт, действительно, почему бы и не да? Конечно, благодаря пред-знанию я помнил этот момент, пусть и смутно, но видя попытки преподавателей минимизировать стресс и накал среди учеников я думал, что этого не допустят. Ведь спускать на школьников, которые едва ли в десна не целовались с дементором (тем немногим, кому вот совсем не повезло) этого то ли призрака, то ли полтергейста, который питается твоим страхом, олицетворяя его вживую — это очень здравый педагогический ход. Он где-то на уровне битья нерадивого ученика толстенным учебником по высшей математике с непоколебимой уверенностью в том, что ваш подопечный сможет выучить этот утерянный в веках эльфийский диалект, которым для многих и является высшая математика.
Мне вот тоже как-то не слишком хочется встретиться с этим представителем тёмной стороны, так как раскрывать свой страх на потеху публике это одно, а если этот самый страх настолько хорош, что становится коллективным кошмаром — это уже повод для долгих и вдумчивых задушевных разговоров с уполномоченными людьми.
Культивируя у себя в уме подобные мысли, я попытался затеряться среди толпы, что было весьма трудно с белой макушкой, зато вот рост не подвёл в первый и, наверное, последний раз, ведь ниже меня со всего потока было человек семь, и то это были миниатюрные девушки. Но увы, высшие силы были категорически против моей героической попытки спасти чистый разум и души моих сокурсников, ниспослав на меня карающий взор нашего преподавателя.
— Поскольку мы с вами отработали способ противодействия боггарту, а добровольцы закончились — я выберу несколько разных учеников и это будут, — профессор Люпин стал внимательно водить взглядом по нашей разношёрстной толпе, выискивая свою следующую жертву и тут некстати в толпе мелькнула моя невозмутимая физиономия, за которую и зацепился его взгляд. — Хм, если не ошибаюсь, мистер Шни, верно?
— Верно, — размеренно кивнул головой, мысленно простонав от охватившей меня безнадёги.
— Отлично, вы выглядите довольно уверенным и вместе с тем, если судить по оценкам, достаточно сильны. Не хотите испытать свои силы? — ободряюще улыбнувшись, проговорил тот, рукой показывая на закрытый комод, который то и дело дёргался от засевшего внутри существа.
— Спасибо, но, пожалуй, откажусь, — приклеив к лицу вежливую улыбку, просто ответил я.
— Причины? — мой ответ поубавил ему радости, но он решил уточнить причину столь категоричного нежелания.
— Я не восстановился после одного инцидента и не смогу сотворить достаточно сильные заклинания, — решил я зайти с официальной версии, надеясь, что она прокатит и он от меня отстанет, а для надёжности добавил. — Вас должны были проинформировать.
— Да-да, припоминаю, но не волнуйтесь. Вам не потребуются большие силы, даже если у вас ничего не выйдет — я буду вас подстраховывать, — покивав на мои слова, он тем не менее начал с начала. Не повезло, минус вторая попытка. Что же, раз не получилось с наскоку — значит пойдём в обход.
— И всё же я вновь откажусь, — решил я стоять на своём, а если он продолжит — то моя совесть будет чиста, ведь пытался спасти дурака от фиаско. У меня ведь в голове та ещё каша и я лишь примерно представляю масштаб последствия его глупого поступка.
— Да боится он, что тут непонятного, даже разные отговорки придумывает, — послышался из толпы самодовольный голос, что сразу стало понятно, кто является его обладателем. Вот стоило ему именно сейчас влезть, сейчас Люпина заклинит и он не желая принижать самооценку и гордость ученика так или иначе поможет ему в выполнении задания.
— Спокойно, всем тихо! — серьёзным голосом устранил начавшийся беспорядок Люпин и, повернувшись ко мне, улыбнулся уголком губ и прошептал. — Не бойся, всё будет в порядке.
— Тц, — раздражённо цыкнув и закатив глаза я, вздохнул полной грудью, после чего выдохнув, бросив на профессора полный «любви» взгляд. Тот самый, которым обычно смотрят на откровенно умственно неполноценного человека. Проходя мимо, я пробормотал так, чтобы он меня отчётливо расслышал. — Я вас предупреждал, за дальнейшее вы сами будете нести ответственность.
От такого пассажа он удивлённо посмотрел на меня, даже не сразу найдясь с ответом, а там уже было поздно. Я встал напротив двери, ожидая начала этой несомненно сомнительной авантюры. Отчаянно семафоря тревожные знаки моему другу, советуя свалить куда подальше и быть настороже. Мало ли, что эта хоть и по большей части безобидная тварь, которая тебя и пальцем не тронет, вытворит сейчас. Вот взболтает твои мозги с помощью морока и твоих потаённых страхов, что будешь улепётывать быстрее собственного визга, а от этого она станет только сильнее.
— Кхм, пожалуй, начнём. Внимание, приготовься! — предупредил меня тот, после чего открыл запертую дверь.
На её месте моему взору предстал клубящийся антрацитовой тьмой чёрный провал в пространстве. Ну знаете, есть такая особая краска, поглощающая свет почти на сто процентов, на которую взглянешь и такое чувство, что кто-то случайно обронил чёрную дыру, в которая постепенно втягивает в себя все краски внешнего мира. Вот и тут также, только более основательней и, так сказать, внушительней. Постояв несколько секунд в тишине, все начали непонимающе перешёптываться, пока оттуда не вышла человеческая фигура. Моя фигура.
Да, это была моя полная копия, которая бесстрастным взглядом смотрела в мои недоумевающие глаза, чтобы, легонько улыбнувшись, начать покрываться мерзкими маслянистыми миазмами. Видя подобную картину, я замешкался, постепенно понимая, какой у меня сокровенный страх, пока моя копия всё также продолжала своё перевоплощение. Вот отчётливо проступили тёмные вены, с всё нарастающей скоростью капилляры в глазах начали лопаться один за другим, устилая взор кровавой дымкой, что словно капля чернил, попавшая на белоснежный холст, начала захватывать белок глаза, постепенно оскверняя собой льдисто-голубые глаза.
Чем дальше — тем больше. Все затихли, не в силах отвести взгляд от столь мерзкой, но в чём-то завораживающей картины. В один неуловимый миг волосы потеряли свою белоснежную белизну, став пепельно серыми. Между тем кожа потемнела и сквозь проступающие то тут, то там нарывы начала литься тёмная, словно смоль жидкость, заливая собой пол.
Я лишь устало, с каким-то надрывом смотрел на своё отражение, которое также смотрело в ответ. Из его глаз текли дорожки смолистых слёз. Наверное, тот я хотел что-то сказать, но его шёпот тонул в оглушающей и вязкой словно янтарь тишине. Он словно показывая мою возможную участь, но нет, всё это осталось далеко позади. Я победил, потом и кровью выиграл этот спор, вырвав из лап судьбы право на своё существование! И лишь где-то на грани собственного сознания у меня билась мысль, а точно ли это конец? Может быть, это сладкий, словно мёд, самообман, за который я подобно утопающему отчаянно цепляюсь, не видя всей картины целиком? Одинокий, ослеплённый надеждой человек, которого всё дальше и дальше относит от берега в глубь моря обманчиво спокойное течение, забирая и так невысокие шансы на единственное спасение?