К несчастью, осталось решить один вопрос и быстро. Как всё это объяснить моим родителям?
Глава 27
— Да не волнуйся ты так! Не такой уж и ужасный шрам, в какой-то степени тебе даже идёт, да и выглядит это весьма… — беззаботно проговорил Тони, искоса наблюдая за тем, как я хожу взад вперёд по купе, то и дело смотря в карманное зеркальце, но заметив мой полный чувств взгляд, предпочёл не заканчивать свою мысль. — Весьма, да.
— Великолепно! Просто отлично! Спасибо, ведь именно это я и скажу своим родным! — «Не беспокойтесь, это сейчас новый пик волшебной моды, особенно актуальный среди молодёжи!!!» — всплеснув руками, саркастически произнёс я.
Хотя отчасти он прав — шрам в каком-то смысле получился аккуратным и, наверное, его даже можно назвать уместным. Если изначально можно было со стопроцентной уверенностью сказать, что эта рана была нанесена когтистой лапой — воспалённые участки рубцов в этом смысле не улучшали ситуацию от слова вообще — то, конечно, после того как отёк и раздражение ушли в прошлое, ситуация улучшилась. В итоге, если взглянуть в зеркало, то можно заметить небольшой вертикальный срез, окружённый по бокам двумя едва заметными белыми полосками, оставшимися от более мелких порезов.
— Всё равно его ничем не скроешь — он на самом видном месте. Даже не знаю чем тут можно помочь — никогда с таким не сталкивался. — продолжил он говорить очевидными, но не менее действенными банальностями, в неловкой попытке хоть немного подбодрить своего друга.
— Да знаю я… Мне и без тебя кристально ясно, что скрывать его бессмысленно. Просто не хочу лишних проблем. — уныло отозвавшись, бросил я в ответ на прошлую реплику. — Мои родители… ну знаешь… могут излишне бурно воспринять мои похождения.
— Ну, тут с тобой не поспоришь. — перевернув страницу, рассеянно ответил Тони. — Но хэй! Отнесись к этому философски, ведь после трудного пути награда всегда настигнет своего героя.
— Ага, и никто не уйдёт обиженным. — хмыкнув, произнёс я, мысленно прикидывая стоит ли преуменьшить масштаб проблемы, или сразу, как на духу, пойти на чисто сердечную исповедь.
— Вот, ты меня прекрасно понимаешь. — Покивав с умным видом, Тони прямо-таки напрашивался на ответную колкость, но запал истлел, и мне было откровенно лень. Поэтому я развалился на противоположном кресле и, поправив порядком отросшую чёлку, устало прикрыл глаза и зевнул. Делать мне нечего, а наш путь продлится ещё порядка трёх часов.
— Знаешь, я, наверное, прилягу поспать. Разбудишь меня, хорошо? — тихим голосом пробормотал я, устраиваясь поудобнее.
— Конечно, можешь об этом не волноваться. — прокатился по купе размеренный голос моего друга и затих, обнажив тишину, временами прерываемую шелестом страниц.
Так мы и проехали остаток пути пока, не приехали на вокзал. Долго затягивать наше прощание мы не стали и договорились если что списаться. Каждый пошёл своей дорогой — он к своим родителям, я к своим. И судя по взгляду окинувшей мою фигуру матери, ко мне появились вопросы, и если судить, что моему лицу уделили особо пристальное внимание, от чего я почувствовал себя самую малость неуютно — разговор выйдет не из лёгких.
— Эм… Привет. Как ваши дела? — нацепив на лицо самую ангельскую из возможных улыбок, проворковал я, да так, что непривыкшее к таким потрясениям и эмоциям лицо едва не свело судорогой. Используя на данный момент всё, что есть в моём арсенале, не побрезговав использовать на себе и ментальную магию, как мог проецировал вовне флюиды безмятежности и счастья.
Несмотря на принятые мной меры, я только и смог добиться нервно дёрнувшегося глаза у отца, а также взволнованно поджатые губы своей матери, которая выглядела не столь жизнерадостной, как то было раньше. Значит не пронесло… Но попытаться стоило. Интересно, почему у меня не получилось? В этом виноват мой шрам, или может быть тот факт, что раньше я не стремился столь ярко проявлять свои эмоции, по крайней мере на людях. В любом случае мне этого не узнать и похоже придётся пойти и сдаваться с поличным, сглаживая углы на поворотах.
***
— … вот так у меня и появился этот шрам. — наконец-то я закончил сильно урезанную версию событий, в которых мне довелось принять участие. В зале повисло неловкое молчание. Дэвид, изредка задававший уточняющие вопросы, погрузился в раздумья, анализируя услышанное от Алана, пытаясь осознать, почему в школе его сына творится подобный беспредел, и как им выйти из подобной ситуации. В противовес ему, Джейн и слова не проронила с тех пор, как они вернулись домой. Стоило им прийти в гостиную, как она молча заключила его в объятия, не переставая неспешно перебирать его белоснежные волосы, которые ему такими темпами вскоре придётся заплетать в хвост, вместе с тем впав в подобие транса.
Не скрою — это действовало на меня расслабляюще — несмотря на то, что мне почти исполнилось пятнадцать, мой рост едва догнал планку в сто пятьдесят сантиметров и, как мне кажется, обещал застрять на этом месте на продолжительный срок. Вследствие чего Джейн не составило особого труда сграбастать меня в свои объятия целиком и полностью. М-да…
— Алан, если обобщить всё сказанное тобой, то получится, что на территории школы скрывался беглый преступник, для поисков которого, по существу, не предприняли должных мер, кроме небольшой группы Авроров и стаи этих дементоров. — Дождавшись моего кивка, он всё тем же спокойным тоном продолжил:
— Ваш преподаватель являлся оборотнем и, случайно забыв принять своё лекарство, он потерял над собой контроль, чуть серьёзно не покалечив своих учеников, и, если бы не другие профессора, с вами могло случиться всё что угодно. К тому же, будь ты без того жилета, всё могло закончиться по другому. Ничего не пропустил? — Массируя виски, уточнил Дэвид.
— Нет ничего. — Смиренно кивнув, потвердил я.
— Как?! Нет, зачем? Так… Хорошо, ладно… — Глубоко вздохнув выдохнув, Отец успокоился и спросил:
— Пожалуйста, ответь мне на один вопрос. — монотонно поинтересовался он, сложил свои руки, замолчав, собирая волю в кулак, после чего сразу продолжив. — Будь добр, скажи, почему в самой, как некоторыми утверждается, безопасной школе в Британии, происходят такие вещи? Мы вполне могли смириться с дементорами — они с твоих же слов почти не вмешивались в жизнь школы… По крайней мере непосредственно. Но вот другие, так скажем, обстоятельства… — обессиленно покачав головой, отец решил предложить, как ему казалось, не самый плохой выход из ситуации. — Это не дело — посмотри, что с тобой случилось, ты получил серьёзное ранение, и я больше, чем уверен, что ты изрядно занизил последствия той стычки, дабы мы не волновались. Тем не менее, даже так, ты едва не потерял зрение. И если магия не в силах до конца излечить твои раны, то это говорит само за себя. Поправь меня, если ошибаюсь, но хирургическое вмешательство не даст положительных результатов.
— Нет, это намного сложнее, чем кажется на первый взгляд. — тихо ответил я, в крах разбивая едва успевшую появиться надежду на возможное улучшение ситуации, отчётливо чувствуя, как рука, перебирающая мои волосы на миг дрогнула, а тело моей матери едва заметно напряглось, немного сжавшись, тем самым усиливая объятия. — Такие вещи не излечить хирургическим вмешательством. Вернее не так, можно провести операцию и устранить рану, вот только это — игра в рулетку, так как вскоре всё вернётся на круги своя. Вот свёл ты шрам, а спустя неделю или две он проступил вновь, вполне вероятно с новыми дополнениями. Тут нужно магическое вмешательство и сильное. Увы, это не самая простая задача.
— Вот значит как, всё в итоге сводится к магии? — едва слышно пробормотал себе под нос Дэвид. — А что насчёт того случая в Японии, насколько я помню, там у тебя не возникло проблем такого рода?
— Это особый случай. — отмахнулся я, пытаясь состряпать правдоподобный ответ, не включающий в себя моё шаткое положение и частичную одержимость непонятной аномалией. — Так получилось. Мне, можно сказать, повезло, и в ране было слишком мало отрицательной энергии. Это случается, но крайне редко.