Движения незнакомца становились смелее, более болезненные. Он дышал все более тяжело, кусал его в шею. Вспотел. Алан и сам вспотел. Его попа начинала подрагивать от потирающих простату толчков. Он тихо себя ненавидел. Его начинал заводить этот секс. С мужиком, который потел на нем. И еще его рука гладила головку полувозбужденного члена.
Мужик дергал бедрами все более рвано, тихонько постанывал. С каждым толчком, он все сильнее вдавливал Алана в матрас. И кусал его в шею. Зализывал укус. Зарычал над ухом, дернул раза три очень сильно и затих. А у Алана внутри все дрожало. И дрожь пробралась вверх, заставляя таращиться в потолок с ошеломленным выражением лица.
Мужчина лежал так, что его плечо частично закрывало обзор. Он не вышел из Алана. Отдышался немного и приподнявшись на руках, улыбнулся.
- Хороший котик. Девственник? - парень молча смотрел на него. - Я тебя спросил, ты девственник? В жопу трахался? - рыкнул незнакомец и дернул бедрами.
Алан отрицательно замотал головой, бледнея, дрожа всем телом.
- Хорошо. Значит, считай, что уже трахаешься. - И он сделал легкий толчок, облизнул губы. - Я тут недели на две-три, так что мне нужна самочка. В твоей тесной попке мне будет комфортно. - Его бедра плавно скользили и в теле Алана скользил все еще стоявший колом член. - Спать будешь тут. Жрать и ждать меня будет твоя работа. Ну еще и трахаться со мной. - Лучезарно заулыбался мучитель и погладил кончик его носа.
Сделав еще пару толчков, он плавно выскользнул из него и встал на пол, потянулся. Повернулся. Алан смотрел затравлено на то, как мужик снял резинку и завязав узлом швырнул ее куда-то, а сам присел на край кровати и его руки принялись ритмично дрочить ему. Опавший член постепенно налился, отвердел. Яички потяжелели. Ласкающая их рука надавливала на определенные точки. Алан двигал бедрами, стонал в кляп. И весь изогнулся, ощущая мощную разрядку. Замер через пару минут. Дышал глубоко и жадно.
Мужик осмотрел его и враз перехватил за ноги, заворачивая тело в клубок. Попа оказалась почти перед самым лицом мужика, а колени уткнулись в лоб Алану.
- Не порвал. Попку тебе хорошо подготовили. Но, думаю завтра ты поучишься сосать. Все же первый раз и все такое. - Он отпустил его ноги и заглянул в испуганные глаза. - Чего так смотришь? Я тебе только что сказал, что буду трахать все время пока я в этом городе. - Он сунул руку между ног и его палец без препятствия проник, стал плавно скользить. - И сосать ты научишься, и задницу готовить. - Рука исчезла, а он прищурился. - Так что запомни: просить пощады и отпустить на вольные хлеба - совершенно бесполезно. Никто из людей в этой гостинице тебе не поможет. К тому же, тут людей-то и нет. - Он пожал плечами. - Граница рядом с ямой, так что как завал расчистят, это место станет не популярным. А ты будешь моим петом, и еще добавки попросишь.
Он встал на ноги и взял тюбик со стола. Вернулся, опять загнул его в клубок и плавно обработал растянутую дурочку. Погладил изнутри, погладил вокруг колечка мышц и отпустил.
- Ну, котик, как тебя зовут? Меня Степан. - Заулыбавшись представился насильник и вытащил изо рта Алана кляп.
Алан сглотнул, косясь на дверь. Там было его спасение.
- Котик, там стоят мои люди. - Припечатал Степан. - И сейчас их куда больше, чем было со мной несколько часов назад. И если ты будешь орать, или попытаешься отсюда сбежать, именно они тебя догонят и по моему приказу оттрахают в сладкую попку. Так что давай, отвечай на вопрос, - Степан схватил его за лицо и повернул на себя, - как твое имя? - спокойно и четко спросил он.
- Алан. - Выдавил парень из себя, перепугавшись этих ледяных глаз.
- Сколько тебе лет? - все так же, как удав на кролика, смотрел он.
- Семнадцать. - Выдохнул Алан.
- Эх, упекут меня за малолетку. - Театрально вздохнул он, на что Алан еще больше задрожал. - А мамка с папкой где? - Алан молчал. - Я задал вопрос. - Сузив глаза, Степан схватил его за горло, слегка сжал пальцы. - И если ты будешь в недотрогу оттраханную играть, я тебе шею сверну! - зарычал он.
- Мать уехала к тетке, отца нет. Помер два года назад. - Чуть ли не пропел парень, побледнев от страха.
- Сестры, братья? - хмурясь цедил слова насильник.
- Нет, никого нет. - Парень дрожал все больше.
- Адрес?
- Малтин-стрит, семнадцать. Квартира двадцать шесть. - Врать совершенно не хотелось, да и мысли такой более не было. Все выветривалось от идущей опасности, что распространял этот человек вокруг себя.
- Хороший котик. - Степан облизал его щеку. - Сладко пахнешь. Страх и секс - красивое сочетание. - Он резко встал. - Буржуй!
Дверь открылась и внутрь шагнул большой такой мордоворот с квадратной челюстью. Тот самый, что его шлюхой назвал и включил расширитель.
- Да? - он смотрел на своего хозяина и совершенно игнорировал парня за ним.
- Малтин-стрит, семнадцать. Двадцать шестая. - Проговорил деловым тоном мужчина. - Проверь, есть ли кто дома. И успокой семейство, если они потеряли Алана. Он тут завал разбирает. - И повернув лицо на замершего парня, улыбнулся, приторно сладко добавив, - а заодно узнай, размеры его семейства.
Мужик кивнул в знак согласия и исчез. Алан смотрел на него расширившимися от страха глазами. Кто он такой? Что ему от него нужно?
- Ну что, котик, кушать хочешь? Секс всегда заставляет меня идти на поиски пищи! - Степан улыбнулся во весь рот.
А дальше его заставили помыться, поесть и уложили в кровать. И у Алана начался отходняк. Его начало знобить. И этот страшный человек почти моментально принялся его ласкать. Он был невообразимо нежным и ласковым. Его руки заставили Алана растаять и отступить тому ужасу, который на него навалился. Он довел до оргазма, что-то пробормотал на ухо и прижал к себе, словно к любовнику…
Алан вздрогнул. Он очнулся в больнице. Уже неделю он находится в клинике, где его держат и лечат. Вокруг как наседки носятся врачи. А Алан все никак не может понять причину такого поведения. У него ничего не болит, он может и есть и пить, даже сидеть и ходить. Но врачи вокруг него кудахчут и копошатся.
Парень осмотрел палату. Он таких палат в больнице отродясь не видел. Просторная, отделана как под обычную комнату с деревянными панелями. Имитация конечно, но очень похожа. Двери новые, гладкие и с замком. Если он захочет, то и закрыться сможет. Правда у врачей есть ключ. А дверная ручка не позволит подпереть ее чем-то.
Далее был столик, стояли цветы в вазе, фрукты и небольшой холодильник вмонтированный в панель, чтобы не слушать его тарахтение. Так же была мягкая мебель и удобная, пусть и больничного типа, кровать с хорошими подушками и одеялом. И запах больницы, едва уловимый, но все же был.
Алан ненавидел его, как и врачей, как и психотерапевта, и сиделок, и вечные улыбки похожие на оскал…
Дом. Он встретил Алана словно клетка. Слуги казались надсмотрщиками. И витал неестественный запах, что он пытался вытравить из сознания все эти месяцы. ЕГО запах. И ночью снились ЕГО руки. И каждый раз просыпаясь в холодном поту, Алан вздрагивал и пялился в потолок. Просто пялился и пытался унять дрожь и забыть.
Не получалось. Он каждый день ощущал фантомные ласки, вкус его плоти во рту и как его член расширяет его анус, проталкивается глубже. В такие моменты Алан вскрикивает, дрожит и ругает себя. Ругает за слабость и страх.
День сменяется ночью, ночь прогоняет день. Алан живет между домом-клеткой и кабинетом психотерапевта. А еще он вдруг начал понимать, что женщины его не привлекают. Вообще. Сколько бы он не говорил себе, что он нормальный и грудь у девушек должна его возбуждать, взгляд все равно упорно скользил по ширинкам и подтянутым задницам парней. И с каждым разом хотелось завалить и так оттрахать…определенно его сломало то, что случилось с ним.