– Нас не раскусят. – Аланна проехала чуть вперед, и дети тепло взялись за руки. – Удачи, братишка. Береги себя.
– Тебя ждет множество испытаний, – серьезно промолвил Том. – Береги себя.
– Я пройду все испытания, – заверила Аланна. Она понимала, что это лишь громкие слова, почти бравада, однако Тому, судя по всему, нужно было их услышать.
Близнецы тронули поводья и вновь присоединились к взрослым.
– Едем, – сквозь зубы бросила Аланна Кораму.
На развилке Большого Тракта Мод и Том свернули налево, а Корам с Аланной – налево. Девочка вдруг резко остановила пони, развернулась и проводила брата взглядом. Она часто-часто заморгала, чтобы избавиться от жжения в глазах, однако в горле по-прежнему стоял тугой комок. Что-то подсказывало ей: когда она увидит Тома в следующий раз, он уже не будет прежним. Аланна со вздохом повернула Крепыша в сторону столицы.
Корам недовольно поморщился и направил своего крупного мерина вперед. Он готов делать что угодно, лишь бы не сопровождать изнеженного мальчишку во дворец. Когда-то Корам считался самым закаленным бойцом королевской армии, теперь же станет посмешищем. Все увидят, что воин из Тома никудышный, и винить будут Корама – того, кто должен был обучить его основам воинского мастерства. Погруженный в свои невеселые мысли, Корам за несколько часов не промолвил ни слова и даже не заметил, что Том, который обычно начинал хныкать, едва усевшись в седло, тоже едет молча.
В молодости выучившись на кузнеца, Корам заслужил славу одного из лучших королевских пехотинцев, а потом вернулся домой, в Требонд, и стал мастером над оружием в замке лорда. Он был рад снова очутиться среди солдат, но вовсе не желал быть мишенью для насмешек из-за того, что его хозяин – слабак. И почему только Аланна не родилась мальчиком? Вот она – настоящий воин. Поначалу Кораму пришлось заниматься и с ней, ведь бедняжки-близнецы, оставшиеся без матери, были неразлучны. Со временем, однако, обучение смышленой девчушки стало приносить ему радость. Аланна схватывала все на лету и тренировалась гораздо охотнее брата. Корам Смитессон всем сердцем желал, чтобы сейчас, как и раньше, парнем оказалась Аланна.
Неким причудливым образом его желание вот-вот должно было осуществиться. Солнце стояло высоко над головой – самое время перекусить. Корам хмуро велел мальчишке в натянутом на глаза капюшоне остановиться. На опушке у дороги всадники спешились. Корам достал из седельной сумки хлеб и сыр, передал своему спутнику по куску того и другого, затем снял притороченный к седлу бурдюк с вином.
– К ночи, а то и раньше, приедем на постоялый двор, – буркнул он, – а до той поры обойдемся этим.
Аланна сбросила капюшон.
– Мне вполне достаточно.
Корам поперхнулся, расплескав темную жидкость. Аланне пришлось стучать его по спине, чтобы он прокашлялся.
– Это что, бренди? – сипло проговорил он, глядя на бурдюк, но его внимание тут же привлекла более насущная проблема. Лицо Корама пошло багровыми пятнами. – Клянусь Черным Богом! – взревел он. – Мы сию же минуту возвращаемся домой, и уж там-то я спущу с тебя шкуру! Где это дьявольское отродье, твой брат?!
– Корам, успокойся, – попросила Аланна, – выпей.
– Не желаю я пить! – рявкнул Корам. – Ремней бы понаделать из ваших спин! – Он приложился к бурдюку.
– Том вместе с Мод направляется в Город Богов, – объяснила девочка. – Она считает, мы поступаем правильно.
Корам глухо выругался.
– Еще бы эта ведьма не согласилась с двумя чародеями! А что скажет ваш отец?
– Зачем ему знать? – пожала плечами Аланна. – Корам, тебе ведь известно – Том не хочет быть рыцарем, а я хочу.
– Аа плевать мне, кем вы хотите быть, хоть дрессированными медведями! – Корам снова отхлебнул из бурдюка. – Ты же девица!
– Кто это сказал? – Миниатюрное личико Аланны сделалось серьезным. – Отныне я – Алан Требондский, младший из сыновей-близнецов лорда.
Я буду рыцарем, Том – чародеем. Так суждено. Мод узрела это в огне.
Правая рука Корама начертала в воздухе охранительный знак. Магия пугала его. Мод пугала его. Чтобы успокоить нервы, Корам еще раз отхлебнул из бурдюка.
– Лапушка, затея это благородная, достойная воина, только ничего из нее не выйдет. Ежели и не застигнут тебя за купаньем в пруду, так рано или поздно все равно распознают девицу.
– Я буду скрывать все это – с твоей помощью. Если ничего не получится, я исчезну.
– Твой отец меня четвертует!
Аланна устало закатила глаза.
– Отцу важны только его свитки. – Она сделала паузу. – Корам, я очень добра к тебе. Том не будет таким любезным. Хочешь в ближайшие десять лет видеть то, чего нет? Я могу это устроить, сам знаешь. Помнишь, как повар собрался рассказать отцу, кто съел пирожные с вишней? А что случилось с крестной, когда она решила женить на себе отца?