— Иса неправильно всё поняла, — хрипло проговорил Аласдэр и пообещал себе, что кузина за это заплатит. — Он не мой.
— Нет? Тогда почему он здесь? — спросил Василиос, поворачиваясь к своему обращённому лицом. Но Аласдэр не успел ничего придумать в ответ, потому что Василиос погладил его по щеке и произнёс: — А-а, Аласдэр. Ты знаешь, как мне угодить. После разочарования, доставленного на прошлой неделе, ты решил сделать мне подношение.
Старейшина встал между Айседорой и Аласдэром и положил руку тому на плечо.
Аласдэр мельком увидел самодовольную ухмылку кузины, когда та уже исчезала из комнаты, и переключил внимание на Василиоса. Господин, едва коснувшись пальцами груди Аласдэра, направился к Лео, который тринадцать дней назад должен был стать подношением для Аласдэра.
— Он не подношение, — поспешно ответил Аласдэр, шагая следом. — Он не достоин быть подношением для такого, как ты, Василиос.
Василиос остановился и быстро развернулся:
— Не достоин?
Аласдэр наблюдал, как мужчина, с которым он был связан уже более двух тысячелетий, разглядывал стоявшего в тени свечей человека, единственного, кого Аласдэру не удавалось выбросить из головы.
— Так и есть.
— А мне он, определённо, кажется достойным, — задумчиво произнёс Василиос. — Но, думаю, нужно рассмотреть его поближе. Что скажешь?
В комнате, где последние тринадцать дней Лео держали взаперти, повисло напряжение. От страха или сексуального желания, а, может, и того, и другого. Лео вслушивался в голоса и не мог понять.
Следуя совету Аласдэра, он уставился в деревянный пол под босыми ногами и совершенно не обращал внимания на разговор остальных присутствующих, словно его там и не было. Третий пришедший, явно мужчина, имел голос, который, по мнению Лео, мог бы принадлежать ангелу, если бы те, конечно, существовали. Его голос, глубокий и мелодичный, мгновенно привлёк внимание человека, требуя поднять голову и посмотреть в лицо его владельцу. Но после всего, что сказал Аласдэр, Лео не отважился пойти на поводу у своего желания.
Вместо этого он прижал ладони к бёдрам, заставил себя застыть и ни о чём не думать. В животе появилось тянущее ощущение страха, которое подсказало Лео, что направлявшегося в его сторону гостя лучше остерегаться. Лео даже не смотрел на него, но ему хватило ума понять: он находился в комнате с очень могущественным существом.
Сначала Лео увидел блестящие носки черных кожаных модельных туфель, а потом услышал:
— Посмотри на меня, человек.
Услышав приказ, Лео задрожал, а когда поднял голову, решив поступить, как велено, его кожа покрылась мурашками. Лео хотел жить, и, если сказанное Аласдэром было правдой, значит, именно этот человек (или вампир?) решал, жить ему или умереть.
Взгляд Лео скользнул по стройным ногам в классических брюках, и на миг стало интересно, что именно он увидит, когда…
«Ого!»
— Добрый вечер, agóri.
Лео не успел одёрнуть себя не думать, разум уже заполонили мысли. И самая первая: если Аласдэр и был самым красивым мужчиной, которого он когда-либо видел, то этот человек… У Лео не нашлось слов. Мужчина был просто...
— О-о, Аласдэр! Да у тебя тут настоящий почитатель.
Когда мысли Лео прервали, и старший вампир, обратившись к Аласдэру, бросил: «Он считает тебя довольно красивым», щеки у Лео запылали румянцем.
Пристальный взгляд Аласдэра встретился со взглядом Лео. Аласдэр провёл языком по верхней губе, и пульс у Лео взлетел до небес.
— Он и сейчас так думает?
— Да, — подтвердил вампир, как само собой разумеющееся, и снова посмотрел на Лео. — Но, конечно же, меня он считает самим совершенством.
Высокомерие, сквозившее в прозвучавших словах, заставило Лео осознать, что это существо, кем бы оно ни было, знало о производимом на других впечатлении. Вокруг мужчины царила аура, которая магнитом притягивала к себе внимание. Не только из-за определённо великолепного внешнего вида, но и из-за того, как мужчина держался.
Лео не мог отвести взгляд от чёрных волос и желтовато-зелёных глаз. Он был одет в костюм для торжественного ужина, пиджак идеально сидел на широких плечах, а точно подогнанный силуэт выгодно подчёркивал узкую талию. Мужчина выглядел изысканно, по-светски, и был идеальным образцом типичного джентльмена. Но в его глазах скрывалась тьма, и это очень настораживало Лео, заставляло замереть и молча ждать.
Было совершенно ясно, что в этом мире, его мире, не существовало более беспощадного существа.
Приказав себе очистить разум, Лео подумал о пустоте и черных дырах. Как только в мыслях остались только они, старший вампир шагнул ближе, и волоски на руках у Лео встали дыбом. Всем телом он чувствовал приближавшуюся опасность.
— Да ты и сам хорош собой. Светлые волосы, глаза. Ты мне кого-то напоминаешь…
Зная, что говорить нельзя, пока не будет позволено, Лео хранил молчание. Он не мог поверить в происходившее и до сих пор понятия не имел, где находился. Но точно знал одно: существа перед ним были самыми могущественными и опасными из всех известных.
— Аласдэр? Тебе не кажется, что он на кого-то похож?
Аласдэр стоял рядом с тем, кто рассматривал Лео пристально, как жука под микроскопом. У парня зачастил пульс.
— А-а, послушай, как заходится его сердце каждый раз, когда ты на него смотришь. — Старший вампир засмеялся, и по этому смеху было понятно, что его обладатель любил наслаждения. — Взгляни на него снова, Аласдэр. Он так забавно на тебя реагирует.
Вопреки своей природе — абсолютно всё подвергать сомнению — Лео позволил двум существам, в чьих руках находилась его жизнь, его разглядывать и анализировать.
— Почему же забавно? Думаешь, я не заслуживаю такой реакции? — фыркнул Аласдэр, будто слова старейшины его сильно задели.
В воздухе чувствовалось напряжение, на этот раз явно сексуального характера. Мужчина в костюме повернулся к Аласдэру и положил руку на его белую рубашку.
— Думаю, ты заслуживаешь гораздо большего, чем учащённый пульс и болезненная эрекция, omorfo mou agóri.
«Мой прекрасный мальчик», — подумал Лео, снова переводя с греческого.
Аласдэр выгнул идеальную бровь:
— А именно?
И Лео не смог отвести взгляда от того, что произошло дальше.
Мужчина подошёл ближе и провёл ладонью по животу Аласдэра к видневшейся над брюками полоске кожи, а затем прикоснулся пальцем к пуговице на брюках. Мало того, что при виде такой соблазнительной ласки сердце у Лео вылетало из груди, так ещё и член начал твердеть, будто к нему прикасались.
В этот момент Лео испытывал противоречивые чувства.
«Что делать? Бежать, бороться или... — да, как гей, видевший перед собой воплощение мужской сексуальности и красоты — трахать?»
Член затвердел, на лбу выступила испарина, и Лео внезапно почувствовал жгучее желание кого-нибудь трахнуть или посмотреть, как это делали другие.