– Похоже, их мать мертва, – сделал заключение Алистер Ортс.
– Подожди, не спеши делать выводы, ты же знаешь, как хитры эти животные, оно вполне может притвориться мертвым, дабы напасть в удобный момент, – не согласился король.
Один из солдат взял копье, перевернул тупым концом и ткнул в животное. То не подало никаких признаков жизни.
– Похоже, ты прав, животное мертво, – сказал Таррин, посмотрев на Ортса.
– Что будем с ними делать? – спросил тот.
– По всей видимости, мы заберем их с собой.
Солдаты принялись вытягивать щенков из ямы. Те хвАтуя людей за кончики пальцев, причмокивая. Похоже, они достаточно изголодались.
– Вы, двое, – король повернулся к солдатам, стоявшим сзади и не участвующим в процессе изымания щенков из ямы, – будете отвечать за них головой.
Путь продолжился, и спустя два часа впереди показалась гора Визер. Самая высокая гора в королевстве Лузвинд, а может, и во всем мире. Вершину горы окутывали облака, нельзя было сказать, насколько еще она вытягивалась за ними.
– Эта гора спасла много жизней, – сказал король, подъехав к ней. Историю горы Визер знали, наверное, все жители Лузвинда. Во время великих войн, еще задолго до правления Эйдисса Таррина, женщины, дети и старики прятались в подземельях горы. Иногда это были месяцы, а иногда и годы. Король спешился и подошел к входу у подножья горы. Вход зарос кустарниками и невысокими с широкими листьями папоротниковыми деревьями.
– Расчистить вход, – приказал Таррин.
Солдаты вытянули специальные резаки для вырубки негрубых деревьев и кустарников и принялись очищать ход. Глухие звуки раздались вокруг, щепки полетели в стороны, запахло скошенной травой. Через некоторое время вход был очищен от насаждений. Солдаты вытирали пот со лбов, приводя дыхание в порядок. Проход оказался больше, чем на первый взгляд, в высоту он достигал два человеческих роста, а в ширину приблизительно пять шагов.
Коридор, ведущий далеко вперед, был настолько огромен, что мог вместить сразу тысячи человек одновременно. Стены, поросшие мхом, издавали сыроватый запах. По ним струилась вода и падала большими каплями, громко ударяясь о камень. Каменные стены были зеленоватого оттенка. Дальше король решил не идти, по его мнению, и этой проверки было достаточно.
– Возвращаемся домой, – скомандовал Эйдисс. К замку правителя ехать было где-то полдня. К закату должны были быть на месте. Путь проходил по папоротниковому лесу, низкие деревья с большими широкими листьями напоминали больше куст, чем дерево. Однако животные, птицы, насекомые, видимо, любили эти листы. Травоядные с аппетитом их поедали, насекомые жили на листах, облепив их со всех сторон, а птицы кушали этих самых насекомых. От папоротниковых деревьев исходил приятный мятный запах. А щедрое изобилие природных шумов успокаивало разум. Солнце закатывалось за горизонт, последние лучи исчезали в наступлении вечера.
Впереди над рекой возвышался живописный холм, увенчанный замком. Великолепный замок повторял контур горы и казался неотъемлемой частью пейзажа – настолько органично он в него вписывался.
Высоко в небо вознеслись зубцы башен и островерхие крыши замка, придавая крепости ощущение легкости и неповторимой изящности. Внутреннее убранство замка было так же прекрасно, как и его внешний вид. Здесь хранились произведения искусства и экспонаты, рассказывающие об истории Лузвинда. Деревянная облицовка стен, удивительная роспись потолков, массивные колонны из мрамора, разрисованные потолки и элегантная драпировка делали замок поистине жемчужиной Лузвинда.
– Открывайте ворота, король приехал! – закричал Алистер солдатам на посту.
Дозорный на воротах посмотрел на прибывающих и жестом руки распорядился пропустить короля и его свиту. Подъемный механизм натужно заскрипел, канаты натянулись и через доли секунд крепостные врата в город торжественно распахнулись, а мост пошел вниз, закрывая глубокий ров, являющийся единственным проходом в замок.
– Ваше Величество, что делать со щенками? – спросил солдат, который все это время вез их в кожаной сумке.
– Отдай придворному собаководу, пусть найдет им применение, – отмахнулся король.
Через несколько минут Эйдисс Таррин шагал по огромным коридорам замка, цоканье сапог эхом разносилось вокруг. Поднявшись по лестнице, он направился в семейную трапезную. Это, пожалуй, было единственное место, где вся семья Тарринов проводила время вместе. Трапезную украшала зеленая дверь с вытесненным рисунком приборов для принятия пищи. Король взялся за ручку и открыл дверь, та плавно, без скрипа распахнулась. Пряный, сладкий, жареный и кислый ароматы тут же окутали правителя. За длинным деревянным столом, украшенным живыми цветами, собралась вся семья. Жена Эймира Таррин сидела спиной к входу, нетерпеливо постукивая по столу своими тонкими, красивыми, унизанными перстнями пальцами. Пышные, длинные, каштановые волосы, ниспадающие на плечи, выгодно подчеркивали ее тонкую талию. Сбоку возле нее расположилась Нерейд Таррин – самая младшая из детей короля, несколько месяцев назад ей исполнилось девять лет, хотя выглядела она намного старше и по сообразительности также превосходила ровесников. А ее черные смоляные волосы и темные, как угольки, глаза на фоне белоснежной кожи делали ее настоящей красавицей. Возле Нерейд сидел ее брат, старший из трех сыновей и наследник престола – Адриан Таррин, в свои двадцать лет он выглядел намного младше, был невысок и не широкоплеч, с наивным детским лицом, его часто путали со средним сыном Эйдисса. Генри Таррином, который в свои шестнадцать лет был выше старшего брата, да и растительности на лице имел побольше. Он сидел с другой стороны от матери. А возле него сидел самый младший сын двенадцатилетний Эвард Таррин, несмотря на красивые черты лица, иссиня-черные рода Тарринов волосы, карие мамины глаза и две ямочки на щеках, Эвард всегда был надут, угрюм и недоволен. И, наконец, последний член семьи Тарринов, сидевший за столом, – это был дядя Эйдисса Таррина, Тарлон Таррин. Он был младшим братом отца Эйдисса. Когда отцу Эйдисса исполнилось двадцать лет, Тарлон только родился. Дядя Тарлон был еще не стар, однако россыпи седины разбавляли темные волосы. Вечно бурчащий, он не скрывал неприязнь к племяннику и его семье. Тарлон считал, что именно он должен стать королем после смерти брата, а не его сын.