— Не хрено, а хроно, даже я уже запомнил. Лёха… — Саныч посмотрел на него.
Лёха понял его взгляд. Он подошёл к столу, взял из принтера бумагу, ручку, лежащую на столе, нарисовал прямой отрезок и поставил на нём две точки.
— Попытаюсь объяснить. Пётр Степанович, смотрите. Вот это у нас временной отрезок. От первоначальной точки время шло для всех одинаково. Но потом вот здесь, на второй, произошёл временной хроносдвиг и время вернулось к первой точке. Получилась своего рода временная петля, — Лёха изобразил это на своём рисунке. — Понимаете? И вот этот период времени, — он провёл ручкой по нарисованной петле, — помним только мы, а для всех остальных ничего не изменилось. Понимаете?
Пётр Степанович молча смотрел на рисунок, потом перевёл взгляд на Саныча. Тот пожал плечами, приподнял вверх голову, развел руки в стороны.
— Вы хотите сказать, что у меня… как и у других… стёрли память?
— Что-то типа того, — ответил Лёха.
— Допустим, — пытаясь сообразить, произнёс Пётр Степанович.
— Мы же об этом и говорим, — ответил ему Саныч.
— Хорошо. А почему тогда вы всё помните? — спросил он.
— Этот вопрос конечно лучше задать Хранителям. Но насколько я понял, они каким-то образом вытащили нас из этой временной петли, — сказал Лёха.
— Ничего себе! Разве такое может быть? — произнёс задумчиво Пётр Степанович.
— Судя по всему, может, — ответил Лёха.
— Саныч, если бы я тебя не знал, никогда бы в это не поверил, — произнёс Пётр Степанович.
— Я сам не верил, но факты, — ответил он.
— Да, факты вещь упрямая, — сказал Пётр Степанович.
— Тем более, что за это время произошло столько событий, — произнёс Лёха.
— А я в этот период… — произнес Пётр Степанович и вопросительно посмотрел на них.
— Мы с тобой разговаривали почти каждый день, — ответил Саныч.
— Правда? Здорово, — сказал он и задумался. Через несколько секунд произнёс: — Ничего не помню, надо же! — не переставал он удивляться.
— Как в фильме, здесь помню, а тут не помню, — пошутил Лёха.
Пётр Степанович и Саныч улыбнулись, засмеялся и Лёха.
— Да уж, ситуация. Ну, тогда давайте рассказывайте, что произошло, что я пропустил, — сказал Пётр Степанович.
Они дружно расселись за стол. Лёха принялся подробно рассказывать о том, что с ними произошло. Пётр Степанович внимательно слушал. Зазвонил телефон. Он поднял трубку:
— Я же сказал, что меня ни для кого нет… Ну и что. Да пусть хоть сам президент звонит… Больше меня не беспокой, понял? — он положил трубку. — Работнички. Сказал же, русским языком, меня нет ни для кого. Давайте, рассказывайте дальше, — сказал он.
— Проблемы? — спросил Саныч.
— Нет, всё в порядке.
Лёха продолжил:
— Саныч и Светомир спрыгнули вниз в яму, а мы выбежали наружу. Ну, тут и началось… Я смотрю, Ратибор сцепился с двумя дракенами, вижу, к нему ещё бегут двое. От выстрелов они ловко умеют уворачиваться.
В этот момент Степанович посмотрел на Саныча. Саныч сидел с невозмутимым видом и внимательно слушал. Лёха продолжал:
— Я побежал к нему. В этот момент вокруг начало резко темнеть. Представляете? Все остановились, перестали драться и стрелять и посмотрели вверх. Я ничего понять не могу. Становится всё темнее, уже никого и ничего не видно вокруг. Как в комнате без окон, если свет выключить. А потом ба-а-бах резкая белая вспышка… и всё. Очнулся на кровати, смотрю, Саныч сидит за столом с Ратибором, Белогором и ещё одним… а… Ярослав, он тоже Хранитель.
— Ярослав? — спросил Пётр Степанович.
— Да, родственник, — ответил Саныч.
— Родственник? Чей? — удивлённо спросил Лёха.
— Степановича, — сказал Саныч, приподняв голову.
— Правда? — переспросил Лёха.
— Да, — ответил Пётр Степанович.
— Круто! — сказал Лёха. — Классный дед!
— Так, а с тобой-то что было после того, как вы спрыгнули вниз? — спросил с любопытством Степанович.
Саныч пересказал о прыжках и сражениях в разных мирах. О том, в кого он превращался в них.
— И ты действительно… — спросил Пётр Степанович.
— До сих пор сам поверить не могу, — ответил Саныч.
— Здорово! Не зная тебя, никогда бы не поверил, — мотнув головой, сказал Степанович. — Ну и…
Саныч продолжил:
— Светомир исчез. Я — на Герарха, пытаюсь его обвить своими щупальцами. А он возьми меня да и стукни об землю. У меня искры из глаз. Лежу и думаю: ну всё, хана мне. Силы уже на исходе. А он смеётся. Неожиданно у него где-то в районе груди начали пробиваться лучи света. Там, где они появились, образовался огненный шар и начал увеличиваться в разные стороны, сжигая его. Он заорал на всю планету, даже земля вздрогнула. Потом тоже резкая вспышка и всё…