– Ох, не поверишь, Глебушка… Выходы в астрал решили налогом обложить. Таможенников привлекли, визовый режим вводят. Кончилась твоя жизнь вольготная! – Соболезнующе взглянул на питомца – и не поверил глазам: Глеб изнемогал от тихого нервного смеха. – Чего лыбишься-то?
– Погоди… Дай вспомнить… – отсмеявшись, сказал Портнягин. – А! Вот! Переживание внутреннего содержания как внешнего явления…
– Чего-чего? – угрожающе переспросил колдун.
– А не выходим мы в астрал! – развязно объявил Глеб. – И не выходили никогда… Кто докажет? Глюки у нас, Ефрем! Глюки! Справочку только от психиатра надо будет выправить…
Сурово сдвинутые кудлатые брови взмыли – и старый колдун вытараской уставился на ученика. Затем встал и, подойдя, потрепал по крепкому широкому плечу.
– Молодец, – растроганно молвил он. – Не ошибся я в тебе, Глеб… Хрен они с нас что получат! Значит так… Гуляй сегодня в своём астрале – хоть до посинения. А я за справкой да в наложку…
– Мне вечером подсыпку заказчице отдать надо, – напомнил Глеб.
– Сам отдам… по дороге… – И ушёл, унося ехидную довольную улыбку на сухих старческих устах.
Но даже и в астрале не удалось Портнягину вытравить чувство некой потери, поселившееся в нём с того момента, когда, высказав этой столичной дуре всё, что о ней думает, он, выходя, чуть не разнёс вдребезги стеклянную дверь «Старого барабашки».
Без особого удовольствия побродив по ближним эфирным слоям, он предался грустным размышлениям, чего в тонких мирах, как известно, делать нельзя ни в коем случае, и вскоре обнаружил, что его занесло чёрт знает куда: не то в альтернативную реальность, не то в систему представлений, контролируемую тёмными силами. А скорее всего, сволокло по временной оси в прошлое. В астрале такое случается сплошь и рядом, из чего, однако, не следует делать поспешных выводов. Да, путешествия в иные эпохи возможны, но совершенно бессмысленны, поскольку, во-первых, отправляешься в них бестелесно, во-вторых, независимо от собственной воли, а в-третьих, дважды в одну точку ещё никому попасть не удавалось.
Вокруг шла драка, да какая! Штакетник, огораживающий летнюю танцплощадку, с треском редел на глазах. Портнягин ошалело озирался. Невероятно: происходящее было ему знакомо! Мало того, он голову мог дать на отсечение, что сам когда-то участвовал в этом мочилове.
«Ну! Так у кого из нас глюки?» – злорадно подумал Глеб – и кинулся искать себя. Память не подвела. Его юная бренная оболочка лежала у пролома в ограде, а в нескольких шагах его же юная астральная сущность разбиралась с ментовкой.
Ученик чародея заворожённо разглядывал наивного, не ломавшего ещё крутых горок школяра в потемневшем прикиде. Трогательное было зрелище. Трогательное и забавное. Но вскоре созерцание пришлось прервать: великовозрастный дылда полез за паспортом. Портнягин шагнул вперёд – и, решительно взяв самого себя за плечи, повернул к простёртому неподалёку телу.
Цирк боевых действий
– Ну, здра-авствуйте! – возмутился Портнягин, извлёкши из почтового ящика бланк с чёрным зловещим штампом. – Они там что, совсем уже вообще?
Это был тот самый случай, когда любое волшебство наверняка окажется бессильным. Нет на свете такой магии, что могла бы противостоять магии военных комиссариатов. За два столетия, минувшие с тех пор, как известный государь ввёл на Руси всеобщую воинскую повинность, формулировки повесток отшлифовались до совершенства заклинаний, а сама процедура призыва обратилась в нечто сакральное, отчасти напоминающее ритуал жертвоприношения. Хотя, если на то пошло, армия во все времена представляла собой страшную колдовскую силу, в сравнении с которой даже печально известное вуду выглядит несколько беспомощно. Ну подумаешь, зомбирует какой-нибудь там Барон Суббота двоих-троих, от силы – десятерых соплеменников… Что такое по нашим временам десяток зомби? Меньше взвода!
– К-козлы… – с утробной ненавистью бормотал Глеб, взбегая с повесткой на пятый этаж.
Зловещие слухи о том, что отсрочка для молодых колдунов-недоучек вот-вот перестанет действовать, гуляли по Баклужино давно и, как следовало ожидать, обернулись правдой. Подобно любому скверному событию, стряслось это очень некстати: каких-нибудь десять минут назад старый колдун Ефрем Нехорошев выпросил у неумолимого питомца недельку отпуска и уже успел принять первые сто двадцать капель. Не будучи по натуре извергом и прекрасно сознавая, что абсолютная трезвость не только вконец испортит характер чародея, но и неминуемо повредит его метаболизму, Портнягин просто вынужден был пойти на уступки.