Из темной глубины пещеры доносился переливчатый звон. Видно, где-то сверху сочилась вода и тяжелые капли падали в выдолбленную ими в камне чашу. Вдруг Анвар уловил в их ритме знакомую мелодию. На мгновение ему почудилось, что это Энвер ударяет деревянными молоточками по своим бутылкам. Вспомнилось ему, что, когда одолевает страх, нужно петь. И он запел, тихо, почти шепотом. Слова слетали с дрожащих губ:
Анвар вскочил и очертя голову выбежал из пещеры. В лицо хлестнули холодные струи.
— Суллон!.. Суллон!.. Суллон!.. — закричал Анвар, и его голос прозвучал теперь четко и властно.
Издалека, то нарастая, то вновь затихая, донеслось протяжное и призывное: «Оу-у-у-у… о-о-о…»
Наверно, точно так же завывало Поющее ущелье, мимо которого гнал своих овец к партизанам Абдулла-юлдузча. И ему тоже небось было страшно. Но он пересилил в себе страх. Если бы не сумел это сделать, пропал бы… Анвар тоже должен взять себя в руки.
— Суллон!.. Суллон! — снова позвал он.
«У-у-у…» — послышалось опять с противоположной стороны ущелья.
Внизу пенился поток. Волны с размаху шлепались о гранитные выступы. А ветер проворно подхватывал брызги и превращал их в промозглый туман.
И вдруг Анвар вспомнил! Хлопнул себя по лбу… Раджаб говорил, что на той стороне ущелья есть просторная пещера, где они всегда пережидали с дедом непогоду. Она должна быть очень просторная, потому что там укрывались даже овцы!..
«У-у-у…» — послышалось уже совсем близко.
— Суллон! Суллон! — позвал Анвар и начал спускаться к воде, чтобы перебраться на тот берег.
За спиной послышался шорох и посыпался гравий. Пришлось сделать большое усилие, чтобы, уцепившись за камень, не соскользнуть вниз. Удержавшись на склоне, Анвар обернулся.
— Суллон! — вырвалось у него радостно, и он, поскальзываясь, стал на четвереньках карабкаться наверх.
Суллон кинулся к другу, лизнул его в щеку.
— Суллон… милый Суллон… а где же овцы?..
Пес вскарабкался наверх, подождал, пока Анвар тоже взберется, и побежал по одному ему заметной тропинке. Анвар то и дело падал, едва поспевая за ним. Тропинка скользнула вниз, перевалила через каменистый бугор, и Анвар увидел лежащее поперек ручья старое тутовое дерево. Суллон перебежал по нему на другой берег. Анвар ступил на дерево и стал осторожно передвигаться. Кора размокла и выскальзывала из-под ног. Анвар дотянулся до ближайшей ветки дерева и, ухватившись за нее, спрыгнул на землю.
Суллон напряженно следил за неловкими движениями Анвара, готовый в любую секунду прийти ему на помощь. Когда Анвар оказался вне опасности, пес подпрыгнул и опять лизнул его в лицо. И, поминутно оглядываясь, побежал дальше.
Когда подошли к пещере, совсем стемнело. Суллон юркнул в черную дыру. Анвар, пригнувшись, последовал за ним. Коробка со спичками в кармане раскисла, и нечем был посветить. Анвар двигался, держась рукой за шершавую стену. Осторожно ставил ногу и, ощупав ею впереди себя землю, делал следующий шаг. У ног послышалась странная возня. Анвар коленями наткнулся на что-то мягкое и теплое. Заблеял испуганный ягненок. Анвар почувствовал теплое дыхание маток, услышал аппетитное причмокивание ягнят.
Когда наконец отлегла от сердца тревога, Анвар почувствовал, как сильно устал. Ему никак не удавалось согреться, зубы выбивали дробь. Он протиснулся между овцами и опустился на согретую их телами землю. Неожиданно обнаружил под собой сухую траву и обрадовался. Видать, постарались в свое время дед и Раджаб. Вот и пригодилась эта подстилка Анвару.
Гром теперь рокотал где-то в отдалении. Снаружи под склоном, вздыхая, ворочался в тесном каменистом ложе поток. Анвар, пригретый боками овец, вскоре уснул. Ему снился сон, будто сам он ветер и носится над горами и разрывает в клочья злые тучи. А в распахнутое им в небе голубое оконце выглянуло солнышко и весело смеется, благодарно кивает Анвару…
АЛАЯ ЧАЛМА
Анвара разбудила тишина. Он уже не спал, но все еще лежал с закрытыми глазами и гадал, куда это вдруг девались шум дождя, завыванье ветра, раскаты грома. Вспомнив, что грозы приходят, а потом уходят, он обрадовался и подумал, что напрасно вчера так испугался.
Ветер, влетающий в пещеру, приносил запах мокрых трав, подсыхающей земли и овец. Тело успело отдохнуть, но все еще болело, словно вчера Анвару намяли бока. Он не шевелился. Как хорошо чувствовать себя отдохнувшим. Анвару и раньше случалось намаяться. Но разве то была настоящая усталость? А вчера он в первый раз в жизни устал по-настоящему. Сейчас слушал, как у входа в пещеру расчирикались, озоруя, воробьи, и ему казалось, что во всем мире нет приятнее песен. Каким же многоцветным и ярким покажется день после устрашающей мглы, которую он видел вчера. Слышался шелест кустов, на которых разыгрались птицы, с веток звучно падали дождевые капли. Анвар чуть было снова не погрузился в сон, но кто-то легонько тронул его за плечо и хрипловатым голосом сказал: